Отшельник - [27]

— В 18 лет, когда я жила в Европе, я подсела на наркотики и не была примерной девочкой. Так, на пороге 19-тилетия я повстречала мужчину, который помог мне справиться с зависимостью. Он жил с бродячим цирком и его называли Шутом! — девушка закрыла лицо ладонью. — Я думаю, что это он, тот самый Маэстро!

— Возможно, — взгляд Отшельника был холодным.

— Я прожила вместе с ними около трех месяцев, я понимала, что Шут особенный. Но я забыла, хоть и всегда знала, что со мной происходило. После того как мы сходили в магазин, ты будто открыл мои силы.

— Это нормально, ты не могла нормально мыслить и видеть, у тебя была ломка, и все было как во сне, — девушка кивнула. Отшельник наконец задал вопрос, несмотря на Вику: — Кто такой Антонио?

— Он глава религиозной организации. Маэстро не принимал секты, но общался с ними и они друг другу помогали. Так, Шут отвел меня к Антонио и сказал ему, чтобы он помог мне. Он был молод, ему сейчас должно быть лет 38. Он мне помог встать на ноги, и я отправилась путешествовать по Европе. Уже прошло 7 лет, и не с кем из них я не виделась. Вот я и записалась на приём к этому верховному Антонио.

— Хорошо, — кивнул Отшельник.

— Мне было тяжело, но я справилась, мне помог Шут. Но что если я ошиблась, и на самом деле я все это придумала?

— Все хорошо, не бойся, — Отшельник взял за руку Викторию, не сводя взгляда с облаков.

— Что с тобой? Пойми же ты! Я не святая! — Виктория перешла на крик, нервы сдали. Она испытала неконтролируемую злость и досаду, глаза наполнились слезами. Глубоко из груди вырвался стон. Вика оглянулась, внимание пассажиров было приковано к ней, краска стыда залила лицо. Публичное унижение вывело ее из равновесия окончательно. Ватными ногами она пошла в туалет в надежде на несколько минут одиночества. Там истерика охватила полностью ее неустойчивую психику. Вика рыдала от того, что всю жизнь вела себя как эгоистичный ребенок, который своими проказами обращал на себя внимание. Но остальные следовали её прихотям, безоговорочно доверяли ей и любили ее, она всю жизнь пользовалась этим. Вся горечь ее жизни, необдуманных поступков, постыдного поведения нестерпимой тяжестью навалились на её плечи.

— Почему я сразу не сказала про Шута, как я могла забыть?! Как отреагирует сестра… — Виктория была вне себя от обиды и злости. — Я должна увидеться с Настей, ей сейчас хуже…

***

Я смиренно лежу в гробу, биться и кричать уже не осталось сил. До моего измученного сознания доносятся звуки — ко мне посетитель. Отшельник спустил ко мне пакет.

Это дало мне силы и надежду быть услышанной, еще не все потеряно. Он меня выпустит, я начала кричать.

— Отшельник! Выпусти меня! Мне нужно поговорить с Викой! Почему она не попросила у меня помощи?! Я должна знать! — паника снова охватила меня.

В ответ — молчание. Пакет поднялся вверх, через минуту он снова опустился вниз с запиской.

«Ты будешь влиять на мир только тогда, когда будешь жить в этом мире. Сейчас ты в гробу и останешься в нем. Раньше срока тебя никто не выпустит, не мучай себя».

Приговор был ужасен, но все же я смирилась. С сестрой я могу поговорить и позже, думаю, это вопрос не во времени.

Я покорно поменялась пакетами и дернула два раза вниз. Пакет ушёл наверх и меня снова закрыли, пошёл отсчет третьих суток.

Сверху по звуку было слышно, что пошел дождь, канонады грома меня радовали. Мне стало легко дышать, глаза закрылись и начался туман, передо мной открылось видение.

Маленькая девочка, вся в крови, заходит в шатер к Шуту. Он бежит к ней, причитая:

— Что случилось с тобой? — Маэстро напуган.

— Я хотела посмотреть на коров… — вытирая слезы говорит девочка.

— Каких коров?

— Я думала, с ними я смогу поиграть, как с Багирой, а там только это, — она показала свои окровавленные руки. — Но нет коров.

Маэстро уже приготовил таз с водой и раздевал маленькую девочку.

— Ты мой малыш, бывает и такое, но переживать не стоит. Да, конечно, иногда люди ослеплены жадностью и совершают такое. Но чаще всего это просто жизнь, закон жизни, в котором люди едят коров. И по моей ошибке ты попала в это место.

После маленькая девочка сидит на коленях у Шута, он раскачивается в кресле-качалке и покуривает трубку с табаком. Девочка обращается к Шуту:

— Но это не страшно, страшно, когда кругом куча народу и все проходят мимо тебя и не видят, что творится в твоей душе. Ту бурю, которая просится наружу… Очень часто за штилем скрывается буря…

— Выпусти бурю, увидят, — Шут пустил струйку дыма и продолжил, поясняя свои слова. — Конечно увидят, а что ты будешь делать потом? Ведь буря — это разрушение, она всех уничтожит и на полтора км уже не останется никого. Пройдёт время, и в твой порт снова пришвартуются корабли. Вся суть в том, что не каждый готов на это решиться.

— Отпустить прошлое, чтобы дальше жить, — маленькая девочка смотрела, как дым растворялся в воздухе, показывая наглядный пример забытого прошлого.

***

— Это я, открой, — Отшельник постучал в дверь туалета. Виктория открыла. Он вваливается в маленькую кабинку, приговаривая: «Я тоже не святой!».

Виктория обвила шею Отшельника, их губы слились в поцелуе. Сердце девушки забилось в бешенном ритме, она чувствовала свободу. Казалось, у них крылья, они парят над землёй, под ногами ничего. Только они и небо.