Отряды в степи - [9]

Шрифт
Интервал

— Молчать! — заорал он истошно.

Он знал: нападать на всех — ничего не получится. Надо напасть на одного, отделить от остальных, на одном отыграться. На ком же? Да на унтере, который стремится занять его место. И раньше чем драгуны опомнились, Хестанов подскочил к Семену, замахал кулаками, заорал ему прямо в лицо.

— Это ты научил солдат бунтовать! Ты давно на подозрении, мерзавец!..


Сейчас, когда Семен рассказывал про былое притихшим слушателям, он снова переживал пережитое, видел зверское лицо вахмистра.

— Он ткнул меня кулаком… вот сюда, — показал Семен на скулу. — Я света невзвидел… Развернулся и со всей силы двинул Хестанова. Тот упал и не поднимался… минуту, другую… Я подумал: а вдруг я его убил?..

— Надо бы убить, гада, — сказал Емельян. — У нас одного такого насмерть застукали.

— Ну, а что же дальше? Дальше что было, сынок? — всхлипнув, спросила Меланья Никитична.

— Дальше? А вот что, мама…

Семен продолжал рассказ.

Хестанов очнулся, вскочил. Солдаты было кинулись к нему, Семен закричал: «Только не троньте! Зачем всем страдать из-за этого гада?» Хестанов убежал.


Все знали: пожалуется. Ударить начальника — преступление. В военное время за такое у военно-полевого суда один приговор: смерть.

Раскаялся ли Семен, упрекнул ли себя, что поступил опрометчиво? Нет! Он видел перед собой голодные лица драгун, все в синяках лицо безропотного солдата Кузьменко, вчера избитого вахмистром, заплывший глаз у другого… На суде, по крайней мере, все выяснится: он во весь голос скажет о подвигах вахмистра.

Солдаты молчали. Молчал и Семен. Почему-то вспоминалась сразу вся жизнь — мать, станица, жена, сестренки, хатка их, вросшая в землю… Теперь всему конец.

Вдруг драгун с откушенным ухом тихо сказал:

— А что, драгуны? Ведь не Семен Михайлович вахмистра избил…

— Не Семен Михайлович? А кто же тогда?

Драгун с откушенным ухом продолжал, показав на Кузьменко, избитого вахмистром:

— Да тот, кто и меня, и Кузьменку вчера изуродовал… Господин вахмистр — все слышали — утверждал, что Кузьменко неосторожный солдат, к коню Испанцу вроде меня, грешного, подошел на близкое расстояние. Конь Испанец, вот кто копытом по морде господину вахмистру съездил! Его не дадут в обиду. Ай, молодцы!

Драгуны зашумели: стали обсуждать предложение.

А в это время вернулся вахмистр, весь забинтованный да не один, а с начальством. Солдат выстроили, стали допрашивать. Ни один не сказал, что Хестанова ударил Семен. Все, как один, рапортовали, что вахмистр неосторожно подошел к коню Испанцу на близкое расстояние и… получил копытом по морде.

Взбешенный вахмистр пообещал рассчитаться со всеми и в первую очередь с Семеном.


— Ну, а дальше что было? — не выдержал Филипп.

— Дальше? А вот слушай, что было…


Ночью Семена вызвал к себе Крым-Шамхалов. Он в палатке своей играл в карты. Денщик велел подождать. Шепнул: выиграет князь — подобреет, а проиграет — тогда держись!

Семен знал, что князь не любит солдат отдавать под суд: расправлялся своей властью. «Морду набью, под суд не отдам, меня за это солдаты любят», — хвалился всегда и всем Крым-Шамхалов. Семен прислушался к выкрикам игроков. Выигрывает эскадронный командир или проигрывает? Вдруг он услышал чей-то насмешливый голос:

— Ай да князь! Вот это штука так штука! Буденный… исправнейший унтер-офицер… герой, о котором пишут в газетах, — и вдруг бунтовщик. Под суд! Да что ты, князь? Отдай его мне — взамен дам тебе трех… нет, четырех тебе дам унтеров!

— Позвать Буденного! — приказал Крым-Шамхалов.

— Иди, — шепнул Семену денщик.

Буденный вошел в палатку. Офицеры бросили игру.

— Прибыл по вашему приказанию, ваше высокоблагородие, — отчеканил Семен.

— Ну? Что ты там натворил? — отложив карты в сторону, спросил Крым-Шамхалов.

Был он мрачен — денег возле него на столе почти не оставалось. Значит, в проигрыше.

— Ну? За что избил вахмистра? Ну? Говори!

— Никак нет, не я его бил, вашбродь, — ответил Семен. — На близкое расстояние к коню Испанцу господин вахмистр приблизился. Испанец его и измордовал.

Крым-Шамхалов вскочил. Он был страшен.

— Видали исправного унтера? Такие в пятом году против государя и отечества бунтовали. Офицерам своим в спину стреляли. Пошел вон, мерзавец! Под суд!

Чеканя шаг, Семен вышел из палатки. Сердце у него оборвалось. Вот она, близка смерть.


— И… судили тебя? — спросил Филипп.


— Вначале бежать задумал. Подговорил двоих еще, таких же, как я, горемык, вместе уйти. Да вдруг на первом же переходе — мы шли в город Каро, ближе к фронту— еще до ночлега, с которого я собрался бежать, полк построили в каре. На середину вынесли полковое знамя. Я услышал команду: «Старшему унтер-офицеру Буденному на середину полка галопом, марш!» Я дал шпоры коню, подскакал к командиру полка.

— Полк, смирно!

Адъютант начал читать приказ по дивизии. Сердце вовсе остановилось. Думаю: «Вот оно! Расстрел! И не убежишь! Опоздал!»

Читал адьютант долго, я плохо что понимал, в голове все смешалось. Одно слово понял: расстреляют. «Подлежит расстрелу», — явственно прочитал адъютант.

И так стало тихо, что было слышно, как кони дышат.

И вдруг, я едва понимал, что он такое читает… за честную, мол, и безупречную службу с меня снимут крест, что я получил за Бжезины. А расстрела не будет. Подъехал ко мне адъютант, сорвал крест, аж материя затрещала…


Еще от автора Игорь Евгеньевич Всеволожский
Уходим завтра в море

Повесть "Уходим завтра в море" принадлежит перу одного из старейших писателей-маринистов - Игорю Евгеньевичу Всеволожскому.Впервые эта книга вышла в 1948 году и с тех пор неоднократно переиздавалась.Описанные в ней события посвящены очень важной и всегда актуальной теме - воспитанию молодых людей и подготовке их для трудной флотской службы.


Неуловимый монитор

О подвигах и мужестве советских моряков рассказывает эта быль. С первого дня войны и до самой победы экипаж монитора «Железняков» громил врага, выполнял сложнейшие задания, не раз действовал в тылу оккупантов. Через смертельные испытания пронесли моряки верность долгу, волю к победе и любовь к своему кораблю.Автор, свидетель и участник описываемых событий, с гордостью рисует своих героев, матросов и офицеров, корабля, ставшего живой легендой флота.


В морях твои дороги

О приключениях юных моряков-нахимовцев Никиты Рындина и Фрола Живцова.


Ночные туманы. Сцены из жизни моряков

Автор романа «Ночные туманы» — писатель Игорь Евгеньевич Всеволожский известен читателям по книгам о маршале С. М. Буденном («Хуторская команда», «Восемь смелых буденновцев», «Отряды в степи»), о генерале Оке Городовикове («В боях и походах») и по многим романам о моряках («Уходим завтра в море». «В морях твои дороги», «Балтийские ветры», «Раскинулось море широко», «Пленники моря», «Неуловимый монитор», «Золотая балтийская осень»).В годы Великой Отечественной войны писатель служил на Черноморском флоте и навсегда связал свою жизнь и творчество с флотом.«Ночные туманы» — роман о трех поколениях моряков советского флота.


Судьба прозорливца

Герой повести, матрос Фрей Горн, в результате контузии обретает дар чтения мыслей и оказывается вовлечен в политические интриги своей родины, «банановой республики» Бататы.Повесть-памфлет, написанная в 1948 г., гротескно изображает страну третьего мира, сырьевой придаток, в которой борьба олигархов за власть подогревается шпиономанией и прикрывается демократической болтовней.


Амурские ребята

Герои повести Игоря Всеволожского – двенадцатилетние Павка и Глаша – жили в военном городке на Амуре, на базе Амурской военной флотилии. Осенью 1918 года безмятежное их детство кончилось – городок захватили японцы и белогвардейцы-калмыковцы. Матросы-амурцы ушли в тайгу и создали партизанский отряд, а Павка и Глаша стали их верными помощниками в борьбе против интервентов...


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.