Отряд зомби - [11]

Кр-рак – словно сухая палка треснула сломанная нога биоробота. Падая, он успел ухватить меня за одежду и увлек за собой в партер, надеясь прикончить хотя бы там. В прежние времена у него бы оставались некоторые шансы на успех, даже с одной рукой и с одной ногой. «Трифонов», как я уже понял, являлся рукопашником высшей пробы. Плюс нечувствительность к боли. (Не его, правда, заслуга.) Но теперь, после жестокой «школы» Логачева (по счастью, неизвестной Кукловоду), он был изначально обречен…

Через пару минут я поднялся, оставив на полу страшно искалеченного зомби: со сломанными руками и ногами, с отбитыми потрохами, с выдавленным глазом, с разбитой вдребезги физиономией и с поврежденным позвоночником. Он безмолвно дергался, но не конвульсивно, а… норовя принять вертикальное положение! «Бес толку. С такими травмами не только встать… С ними выжить-то невозможно. Сейчас компьютер отключит ставший ненужным придаток», – глянув на него, решил я, промокнул носовым платком глубоко рассеченную губу, подошел к окну и крикнул:

– Эй, вы там, бегом сюда! Принимайте «двухсотого». И ствол мой не забудьте захватить…

Командир гуиновского спецназа, «хозяин», «кум» и несколько «масок» с топотом ворвались в санчасть спустя полторы минуты. К тому времени я успел сполоснуть в умывальнике окровавленные руки, нашел вату, перекись водорода и начал аккуратно обрабатывать обильно кровоточащую губу.

– Ваш местный врач, надеюсь, не сбежал со страху куда подальше? – забрав у Свечкина свой «ПСС», обратился я к «хозяину». – Надо бы временный шов наложить…

Начальник сизо не ответил, завороженно глядя мимо меня. Обернувшись, я увидел придаток. Похожий на жертву крупного ДТП, он, жутко оскалившись и не издавая ни звука, медленно, рывками полз в нашу сторону, как будто собирался загрызть нас зубами. В уцелевшем глазу горела сатанинская ненависть.[25]

– Господи боже! – смертельно побледнел подполковник Свечкин и торопливо перекрестился. Один из «масок» пошатнулся и судорожно ухватился за плечо товарища, трясущегося в крупном ознобе.

– Он ожил… ожил… ожил! Восстал из ада!!! – дрожащими губами прошептал «кум».

«Проклятый Кукловод хочет страху нагнать напоследок. Еще немного, и сизошные боссы вместе с гуиновцами обратятся в бегство. Мужики они, конечно, тертые, бывалые, но ТАКОГО запредела сроду не видывали!» – раздраженно подумал я, одиночным выстрелом в голову прикончил зомби и ледяным тоном обратился к тюремщикам:

– Стыдно, господа-товарищи! Сперва вы допускаете захват двух вооруженных надзирателей одним, запертым в камере арестованным. Затем принимаете последние конвульсии «двухсотого» за воскресение из мертвых и едва ли не падаете в обморок. Придется упомянуть в рапорте о…

– Первый, я Второй, срочное сообщение. Повторяю… – прервал мою обличительную речь оживший прибор связи. Жестом приказав всем оставаться на местах, я вышел на лестничную площадку и ответил на вызов. – Ну как у тебя там?! – первым делом спросил Филимонов.

– Нормально, – сглотнув кровь, проворчал я. – Заложников освободил, придаток ликвидировал. Сам отделался рассеченной губой. А ты чем порадуешь?

– Порадую?.. Гм. Скорее наоборот! – Голос Василия приобрел скорбные интонации. – Мы работали одновременно по двум направлениям. Ребята проверяли базу данных, а я, памятуя твой намек, повторно занялся экстрасенсом. После второй иголки под ногти он сломался (хотя обработку током выдержал неплохо), взрыднул: «Простите! Был не до конца откровенен!» и поведал взахлеб, что чипированные алкоголики предназначались для использования в известных тебе беспорядках[26] в качестве небольших, мобильных отрядов карателей и спецназа. Все они прошли когда-то спецподготовку и имеют за плечами солидный боевой опыт. В частности, твой Трифонов – в недавнем прошлом полковник ГРУ, участник четырех локальных войн, кавалер множества боевых наград. Полтора года назад уволен со службы за беспробудное пьянство и сопряженные с ним безобразные выходки. Остальные пятеро ему под стать. Информация из Базы довольна скудна, но имеющиеся там сведения полностью подтверждают откровения колдуна. И, наконец, самое неприятное – эти шестеро уже одиннадцатая по счету партия, обработанная в фондовой больнице! Имен и фамилий остальных экстрасенс не помнит. Весь учет чипированных вел Хашарский. Короче, Дмитрий, на свободе находится целый отряд опаснейших зомби и…

– Твой «сломавшийся» в нормальной физической форме? – перебил я.

– Ну, как тебе сказать, – замялся Филимонов. – Вообще-то, да. Правда, истерики стал закатывать. Дескать, «больно, плохо, пальцы огнем горят, дайте обезболивающее, дайте снотворное, иначе до вечера не доживу».

– Только две иглы загнали? – уточнил я.

– Да.

– Значит, комедию ломает. Ждите. Скоро подъеду, лично допрошу. Он скрыл от вас нечто очень важное. Нюхом чую. – Я дал отбой и вернулся обратно в санчасть. Уже успокоившиеся тюремщики с интересом рассматривали мертвого зомби. При виде меня в глазах «хозяина» и «кума» появилось жалкое, умоляющее выражение.

– Ладно, живите, – предваряя их слезную просьбу, смилостивился я. – Моего рапорта можете не опасаться. Но при одном условии. – Я вновь облизнул сочащуюся кровью губу.