Отряд смертников - [8]

Ветерок пусть и слабенький, но встречный. К утру обязательно приморозит: все небо в звездах. На солеварне топят печи… Что не так?

– Гарью воняет, Сема, именно гарью.

Тот принюхался снова.

– И верно: запах какой-то кисловатый. Или с горчинкой. Точно гарь.

Дальше пошли тесной группой, держа оружие наготове. Запах гари усилился, и теперь его чувствовали все. Когда из кустов едва ли не у самых ног вспорхнула стая перепелов, Ракитину не хватило выдержки, чтобы не нажать на спуск, благо что поставленное на предохранитель оружие смолчало. Он покосился на Чужинова, но тот сделал вид, как будто ничего не заметил.

Наконец открылся вид на солеварню, которая представляла собой затерянный в лесу маленький форт. Частокол по периметру, сторожевая вышка и несколько строений, задние стены которых служили частью ограждения. Единственного брошенного на нее взгляда даже в наступившей к тому времени темноте хватило, чтобы понять – что-то произошло. Помимо пожара, который уничтожил часть строений и частокола.

– Нападение? – прошептал Ваксин.

– Не знаю. Но похоже на то.

Как ни всматривались, они не могли обнаружить никаких признаков оставшихся в живых людей. Ну не могли же погибнуть все! Так не бывает. Кто-нибудь, да остался.

– Снег пару дней уже не шел, – тоже шепотом сказал Поликарпов, и Глеб кивнул, соглашаясь.

Осадков действительно не было ни вчера, ни позавчера, но все вокруг было покрыто снегом. А если учесть, что пожар такого масштаба не мог закончиться за час или два, все произошло как минимум три дня назад.

– В обход, зайдем от ельника, – принял решение Чужинов. – Там от пожара частокол пострадал, так что попасть внутрь будет легче.

Со стороны реки густой ельник подступал к солеварне почти вплотную. Побывав здесь в прошлый раз, Глеб дал указание вырубить его, и, будь все по-другому, он устроил бы местным обитателям за неисполнение приказа такой разнос… Только, по-видимому, разносить уже было некого.

Шли медленно, осторожно, напряженно вслушиваясь в тишину вокруг. Оказавшись внутри, замерли снова: как будто бы никого.

– В бане ночь пересидим, она не тронута. Рассветет, будем разбираться, что здесь произошло.

Дверь в баню оказалась полуоткрытой, и внутрь намело так, что Ракитину пришлось отгребать снег лыжей, пока остальные прикрывали его с оружием наготове. Наконец дверь закрыли, и Поликарпов со стуком задвинул на ней засов.

– Печь топить будем? – уже громко, не таясь, спросил он.

– Обязательно, – ответил ему Глеб. – Стоило ли так торопиться, чтобы просидеть ночь в холоде?

Чужинов знал, что от всех строений к центральному, ныне выгоревшему дотла, ведут ходы под землей на тот случай, если твари вдруг захватят все внутреннее пространство и люди окажутся разбросанными. Или наоборот – понадобится разделиться, если обстоятельства к тому вынуждают. И потому он не опасался, что они окажутся в бане как взаперти.

Баня на кордоне была добротной. Большая, с просторной парилкой, моечной и немалым предбанником. И как такая могла появиться в общем-то крохотном селении? С другой стороны, стоит ли удивляться, когда у людей осталось так мало развлечений и поход в баню, сам процесс мытья, посиделки после стали едва ли не самой главной из утех.

– Глеб, ты видел? Там, на дереве… – начал Ваксин.

Чужинов кивнул: видел. На одном из росших внутри периметра деревьев среди ветвей виднелось темное пятно. И оно не могло быть не чем, как человеческим телом. Но чтобы убедиться в этом, стоило дождаться утра.

– Утро красит нежным светом… – пел Ваксин, умываясь из деревянной шайки.

– Вань, ты чего это прямо с утра распелся? – поинтересовался у него Ракитин. Он говорил в нос: вчерашнее «купание» в ледяной воде давало о себе знать.

Накануне Глеб плеснул ему в кружку спирт.

– Пей, – приказал он. – И чтобы к утру как огурчик был.

Тот лихо махнул содержимое кружки, но закашлялся, за что получил промеж лопаток широкой ладонью Поликарпова.

– Половина выскочила, – с сожалением констатировал Семен. – Вот и переводи на тебя добро.

По нынешним временам спирт являлся страшным дефицитом, в ходу была самогонка, и гнать ее умудрялись из самых немыслимых вещей. Огурчиком к утру Ракитин не стал, и лишь его распухший нос чем-то напоминал этот овощ, но только не цветом.

– Да вот, что-то в голову пришло, – ответил Иван. – Утро, в окно выглянул – снег на деревьях действительно какой-то розовый.

– Ну, в эти-то окошки сильно не выглянешь. – Семен снимал вскипевший чайник с печи.

И действительно: окон в бане было значительно больше, чем требовалось, и все они были как амбразуры – и с виду, и по назначению.

– Подозрительных звуков ночью никто не слышал? – поинтересовался Глеб, когда все собрались за столом.

Мужчины переглянулись: как будто бы нет.

– Вот и я тоже нет. Давайте лопайте быстрее, пора приступать к осмотру.

– Однозначно не бандиты, – час спустя сделал вывод Семен Поликарпов, и Чужинов кивнул.

– Облудки здесь побывали. Одного не пойму: они не ходят парами – всегда поодиночке, а тут создается такое впечатление, как будто их несколько было. Ни разу о подобном не слышал.

Теперь уже кивнул, соглашаясь, Поликарпов.