Отряд разделяется - [5]

— Почему? — насторожился Арагволд.

— В тех местах часто появляется Белый Странник.

— А кто он такой? — вступил в разговор Малыш.

— Этого никто не ведает.

— Он опасен? — встревожилась Ромашка.

— Он странный, и никто не знает, чего от него ждать.

— Давайте я разведаю, — пискнул Карлсон.

— Не нужно, — возразил Моторин, — В нашем Отряде такие великие воины, что мы не боимся какого-то там странника, кем бы он ни был.

— А если это Саруман? — отозвался Бродо встревожено.

— Твой предок один справился с этим щенком, — хмыкнул Моторин. — Думаю, от него вреда не больше, чем от того чёрного существа, что увязалось за нами в дороге.

Спорить с ним никто не стал, и Отряд Спасителей в полном составе отправился указанным маршрутом. Весна всё больше вступала в свои права, на смену сдержанному марту пришёл юный и озорной апрель. Вскоре цветущие яблони и груши придорожного селения сменились межевыми рощицами, постепенно перешедшими в настоящий лес. Весело щебетали птицы, глаз радовала пробивавшаяся сквозь прошлогоднюю листву зелёная травка.

Но всё же главным признаком весны и возрождения природы были неунывающие подснежники. Ещё не пришло время изнеженных роз, изысканных лилий и прочих цветочных аристократов, капризных и требующих постоянных забот садовника, а упрямые первоцветы уже лезли из земли тут и там, не ожидая ни милостей от природы, ни помощи от человека. «Вот так и мой бедный народ, гонимый всеми, освоивший Безымянные Горы и Северные Пустоши, отринутый Тьмой и не принятый Светом», — подумала несчастная беженка, глядя на раскрывшийся венчик адониса весеннего, что в этих краях зовут горицвет. Самый первый подснежник, бросающий вызов суровой зиме, был её самым любимым. Крупный одиночный цветок с сильно рассечёнными листьями тёмно-коричневый с прозеленью в закрытом состоянии, что делало его неприметным среди голых стволов кустов и деревьев, он упрямо тянулся к свету и раскрывался, стоило показаться солнышку, являя миру золотистую сердцевину. Вот так же, вероятно, в один прекрасный день наступит расцвет Блудных Детей Эру. Во всяком случае, бедной девушке очень хотелось так думать. Она оглянулась на своего сына. Казалось, мальчик всё понимал и улыбался, глядя на растение, к которому склонилась его мать. Он явно разделял её любовь к этому цветку и даже тянул к нему ручки.

— Э-э, мальчик, не надо их рвать! — бдительная Ромашка тут же возникла рядом. — Говорят, они редкие, по словам Бродо, их даже в Красную Книгу ещё не занесли!

— Что ты, нам и в голову такое бы не пришло! — возмутилась юная мама. — В природе они смотрятся гораздо лучше, чем в любом сосуде, да и вазу я с собой не прихватила. Ребёнок утвердительно улыбался. — А тебе они тоже нравятся?

— Симпатичные, но я больше люблю беленькие, которые растут у нас в Хоббитании, именно их мы считаем настоящими подснежниками. Ладно, пошли, а то отстанем от остальных. Мне бы не хотелось, чтобы на нас, бедных беззащитных женщин, набрёл этот ваш Саруман. Правда, говорят, что он друг урукхайцев.

«Правда ли, что Белая Рука друг урукхайцев?» — подумала молодая урукхайка и крепче прижала к себе сына. Впрочем, увидев эльфа, она бы уже не очень удивилась, повстречав того, с кем давно была хорошо знакома по многочисленным памятникам.

Путь действительно оказался близким, а был бы ещё короче, если бы они шли прямо, не виляя то вправо, то влево. Вскоре спасители упёрлись в исполинский дуб, одиноко торчащий посреди небольшой полянки. Старое дерево давно засохло, покрылось мхом и какими-то рыжими грибами. Часть ствола была обломана и валялась рядом. Путешественники, не долго думая, присели на это бревно. В тот же момент из-за группы кустов показалась белёсая фигурка и мгновенно скрылась.

— Привидение, — шепнул Карлсон.

— Призрак Сарумана, — отозвался Бродо.

— Где? — взволнованно спросила урукхайка.

— Где, где?! — заинтересовалась Ромашка.

— Молчите, женщины, спугнёте, — сердито зашикал Моторин.

Через некоторое время существо показалось вновь. Ростом оно было с хоббита, и всё тело его было покрыто белым пухом.

— Какой хорошенький! — умилённо воскликнула хоббитянка.

— Типичный Саруман, — компетентно заверил её Бродо.

— Добрый день, — произнесло существо, подходя ближе.

— Добрый, — ответил за всех Моторин, вертя в руках топор.

— Узнаю его вкрадчивый голос, — убеждённо зашептал хоббит, — Он им многих одурачил.

— Мир вам, хоббиты и гномы, люди, урукхаи и нидинги. Все народы Арды должны жить в любви и дружбе, им всем хватит места для счастливой жизни.

— Хочет заслужить прощение у Светлой Королевы, — шепнул хоббит, подмигивая Моторину.

— Все мы ступили на землю Арды, чтобы творить Добро.

— Саруман, прекрати свою демагогию, мы тебя узнали! — не выдержал наконец Бродо.

— Ты ошибаешься, брат мой, — ответствовало существо, — Я вовсе не Саруман.

— А кто же ты? — ехидно спросил хоббит.

— Я — Смеагорл Просветлённый.

— Расскажи это кому-нибудь другому. Может быть, ты ещё скажешь, что ты Горлум?

— Шесть веков назад меня знали под этим именем.

— Может быть, другой бы тебе и поверил, но я-то знаю, что Горлум погиб в Ородруине, и вообще он был скользким и противным.