Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - [52]

Отпустив разведчикам спички и немного продуктов, она предупредила покупателей, чтобы они были осторожными — у них в селении и в соседних недавно были обыски. В Нюруде группа русских столкнулась с немцами, произошла перестрелка. В те же дни в Мелькефосе к Иетменсену зашли двое русских, но хозяин выдал их оккупационным властям.

Совсем рядом от их дома, всего в двух сотнях метров, стоят солдаты из 6-й немецкой дивизии. Дней через десять они должны уехать на фронт. Поэтому она посоветовала прятаться понадежнее.

Нистрем и Сибблюнд попросили заботливую хозяйку передать мужу, что хотели бы его видеть. И назвали место в лесу, где будут его ждать.

Вечером Хальворсен пришел в перелесок между озерами. Он так же, как и его жена, насторожил разведчиков, чтобы они вели себя крайне осмотрительно. Оставаться в лесу, вблизи селений и дороги весьма рискованно, можно навлечь беду и на себя, и на местных жителей. Сам он недавно отсидел пять месяцев в тюрьме по подозрению, что знал о готовящемся бегстве в Советский Союз соседа, но не донес. Из тюрьмы он выбрался только под поручительство полицейского.

Сибблюнд попросил Хальворсена достать немного олова: в радиостанции нарушились контакты, и она работала с перебоями. Но Хальворсен отказался выполнить эту просьбу. По всему чувствовалось, что он боится немецких карателей.

Нужно было уходить, искать другой канал проникновения в окрестности Киркенеса.

Разведчики задумали переправиться через реку, пройти по финской территории к своей базе, чтобы миновать лишние посты и патрули.

Сапоги у разведчиков расползались. Хальворсен сходил в селение и принес им две пары ботинок. Он посоветовал переправиться через реку на лодке и объяснил, где это лучше всего сделать.

Поблагодарив Хальворсена за советы и расплатившись за покупку, пошли тропой, которую указал торговец.

Спустились вдоль берега к югу на три километра, обогнули стороной дом хуторянина Томассена, вышли к воде. Лодка хозяина стояла у берега чуть ниже по течению около большого камня, как в заводи, нос на обсушке, якорь отнесен на всю длину цепи.

Уже за полночь сели в лодку, а на ее месте на камне оставили придавленную булыжником так, чтобы край ее был виден, записку: «Одолжил лодку, не хотел вас будить. Верну в субботу. Виктор Ларсен». Подпись областного инспектора по охоте служила надежной гарантией, что скорых поисков не наступит. Хозяин спокойно будет ждать, когда взявший вернется через пограничную реку.

Шли на веслах не прямо, а наискось, чтобы проскочить финский сторожевой пост, который стоял почти напротив дома Томассена.

Сориентировались по карте и курс взяли к советской границе, к тем тропам, по которым советские разведчики ходили уже третий год.

Были совсем рядом с родительскими домами, но зайти и навестить своих домашних не довелось. Чужая власть заставила ходить крадучись, обходить родное гнездо стороной.

Глава четырнадцатая

Подводная лодка, взяв на борт Трюгве Эриксена, вышла из фьорда в море и повернула к базе.

Командиром группы остался Франс Матисен.

Франсу шел сороковой год, когда он вторично высадился на Нолнес. Более десяти лет он уже состоял в Норвежской компартии. Семья Матисенов с момента оккупации Норвегии немецкими захватчиками включилась в активную борьбу с фашистами. Из таких, как Матисены, состояло норвежское Сопротивление. В Киберге живут его отец, мать, младший брат Туральф. Второй его брат Альфред был одним из руководителей Сопротивления в Финмаркене. Осенью 1941 года он шел на встречу с разведчиками группы Кудрявцева, но попал в засаду, был арестован, просидел в тюрьме до июня 1942 года, потом немцы его расстреляли. Сестра Торгунд замужем за Пером Андрессеном, живет с мужем в Вадсё. На контакты с ним вышел Сверре Сёдерстрем. Связь старались проводить пореже, в основном через вторые и третьи руки, через тайники. Конспирация строго соблюдалась, поэтому Пер не попал под подозрение гестаповских и жандармских ищеек.

Односельчанин и однофамилец Франса и почти ровесник его Арнульф Матисен в партии состоял более десяти лет, в борьбу с фашистами включился сразу, как только те пришли в Норвегию.

Он переправлял с подлодки на резиновой шлюпке на берег Нолнеса своего земляка, когда тот шел на смену Эриксену.

Вахта над морем продолжалась без перерыва. Сан-фьорд на весну, на светлое время, без присмотра не остался.

Связи с помогающими им патриотами из Берлевога, из других селений по Тана-фьорду и по южному берегу полуострова Варангер продолжались. Всю весну и начало лета радиограммы от группы поступали ритмично.

Жили разведчики на оконечности Нолнеса в расщелине между двух скал, в сложенном из ящиков шалаше, укрытом плащ-палатками. Ни тепла, ни уюта, но зато вдали от чужих глаз. Весь простор моря через фьорд был перед их глазами.

Ближние соседи — Стенманы и Луэ — знали о них, но встречались редко.

Прошла весна, началось лето. Связь держалась устойчиво, радиограммы с донесениями поступали по расписанию. На базе о группе перестали беспокоиться.

Во второй половине июля связь на некоторое время прервалась.

Затем радист Утне сообщил, что на прежней точке находиться опасно: часто стали появляться патрули с моря и по суше, поэтому пришлось почти на неделю уйти в горы и замолчать. Теперь снова вышли на берег, но в другом месте, обосновались на новой точке.