Отряд - [75]

После истории с черепахой мальчишки скорчились на песке, слегка касаясь друг друга плечами. Оба разделись до трусов – полевой журнал Ньютона советовал не оставаться в мокрой одежде. Вода, высыхая на коже, оставляла белые следы соли. Температура тел медленно повышалась.

Прежде чем заняться костром, ребята похоронили черепаху. И с тех пор не разговаривали. Время от времени взгляды обоих задерживались на том месте пляжа, где песок был разглажен их трясущимися ладонями.

Ньютон посмотрел на Макса сквозь всполохи огня.

– Как думаешь, она попадет на небеса?

– Черепаха? – Плечи Макса едва заметно приподнялись. – Я правда не знаю. Может быть. Если рай существует, то должна. Я серьезно, ясно? Что такого могла бы натворить черепаха, чтобы не попасть на небеса?

Плечи Ньютона расслабились, затем снова напряглись, а на лице его появилась озабоченность.

– А что насчет скаутов?

Макс нахмурился:

– Почему ты у меня-то спрашиваешь?

– Твой отец – окружной коронер. Он работает со священниками, да? Вот я и подумал, что он знает.

При всем своем уме Ньютон мог быть невероятно тупоголовым.

– Я не знаю, Ньют. Ведь не я же принимаю такие решения, верно? Никто точно не знает. Ни мой отец, ни священники, ни кто-нибудь еще. Думаю, когда умрем, тогда и выясним, кто был прав.

– Но скаут-мастер Тим был хорошим человеком.

Макс сдул со лба прядь влажных волос:

– Конечно. Он был врачом. Помогал людям. Я думаю… Да, он попадет в рай.

– Как считаешь, он сейчас там? Смотрит на нас?

– Зависит от того, как долго туда добираться. Может, у него было несколько остановок. – Макс заметил ужас на лице Ньютона и добавил: – Он там, наверху. И счастлив.

– Я никогда раньше не видел мертвецов, Макс.

– Я таких мертвецов тоже никогда не видел.

– Тебе было страшно?

Макс кивнул.

– Ты не выглядел испуганным.

– Но был.

Ночная тишь разливалась над необъятным океаном – безмолвным простором, который пробудил страх в сердце Макса. Будет ли смерть такой же – бесконечной прозрачной тишиной?

Ньютон выхватил из огня головешку и рассматривал ее при свете костра. По коряге метался черный паук. Ньютон позволил ему переползти на свои пальцы.

– Осторожно, – предупредил Макс, – вдруг ядовитый.

– У ядовитых на брюхе красные отметины. А этот – полностью черный.

Паук соскочил с пальца. Ньютон с мечтательным видом смотрел вслед насекомому.

– В маминой машине жил паук. Она парковала машину на подъездной дорожке под дубом. И каждый раз, когда брала ее, видела между боковым зеркалом и ветровым стеклом паутину. Смахивала ее. А к следующему разу та опять появлялась. В конце концов мама наклонила боковое зеркало, насколько это было возможно, и заглянула в отсек позади него. Там жил маленький белый паучок. Каждую ночь он выбирался и сплетал паутину. Потом приходила мама и рвала ее. И паучок просто начинал все заново.

– Она его убила? – спросил Макс.

– Конечно нет! – яростно возразил Ньютон. – Кому он вредил? С тех пор она даже не трогала паутину. Но однажды мы ехали, и я заметил паука на ветровом стекле. Мы ехали на скорости около восьмидесяти миль в час в сторону Шарлоттауна. Паучок пытался сплести еще одну паутину – на лобовом стекле, – пока машина мчалась по шоссе. Я думал, что его унесет ветром. И видел, как солнечный свет блестел на паутине, которую он успел выпустить. Безумие, да? Мама остановилась. Мы взяли паучка и пересадили на яблоню у дороги. Такой вот новый дом.

Ньютон улыбнулся. Макс подумал, что тот заново переживает воспоминание: сырым весенним днем на обочине дороги под стрекот сверчков в высокой траве его мать позволяет маленькому паучку соскользнуть с ее пальца на усыпанную розовыми цветами ветку яблони. Славная картина.

– Когда мы снова поехали, мама сказала: «Насекомые могут построить дом где угодно. О тараканах говорят: если когда-нибудь случится Армагеддон, только они и останутся. По приспособляемости жуков не превзойти». Думаю, люди могут быть такими же. Как считаешь, Макс? Если нам действительно нужно, то мы сможем выжить практически везде.

В огне трещали сучки. Уши Макса уловили другой звук – лихорадочный хруст, доносившийся из темноты. Оттуда, где скалы встречались с пляжем, рядом с тем местом, где они похоронили черепаху.

– Ты это слышал, Макс?

– Что слышал?

Ньютон встал и начал красться на шум. Перед его мысленным взором возникла абсурдная, но тем не менее пугающая сцена: ожившая черепаха, щелкая пастью, выбирается из песчаной могилы, кровь капает из пробитых ран.

На камнях блуждали отсветы костра. Хруст становился все громче. К нему присоединилось хлопанье крыльев.

– Ох, боже мой!

На пляже была закопана кладка бледно-зеленых – цвета морской патины – яиц. Маленьких, размером с половину куриного. Укрытых тонким слоем песка. Мальчики совсем их не заметили.

В каждом яйце барахталась крошечная беспокойная жизнь. Отлетали осколки скорлупы. Маленькие конечности неизвестных существ высовывались наружу.

– Что это? – выдохнул Макс.

Ответа долго ждать не пришлось. Когда появился первый плавник, Ньютон прошептал:

– Черепахи.

В голове Макса разыгрался сценарий: мама-черепаха приплывает с приливом, чтобы отложить яйца. И застревает в заводи. Затем пара ужасных двуногих тварей вваливается туда, швыряет ее на песок и…