Отруби по локоть - [43]

– Да уж, – заметила принцесса, отгоняя от лица облачка сизого дыма, – пару от него предостаточно. Порнов! Наверняка ему безразлично, где летать? А?!

Диск продолжал гудеть над их головами, изредка постреливая сизыми струйками дыма.

– Черт его знает, – Порнов задумчиво поскреб затылок. – Вообще-то у него должна быть автоматическая программа по устранению всяких там неисправностей и неполадок… Но чего-то он не торопится…

– Загадочная русская душа, – не преминула вставить словечко Мич.

– Эй, ты, – Порнов повернулся к диску, – кончай вола долбать… Работать кто, Пушкин будет?!

Диск тут же гукнул, перестал чадить и гудеть и бесшумной молнией умчался вглубь кабины. Вскорости оттуда донеслись металлические лязгающие звуки и гудение вольтовой дуги.

– А вот так! – сказал Порнов и вновь принялся рыться в своем чемодане.

В течение получаса он запустил летать по вездеходу еще три диска. Работала вся эта ремтехника сноровисто и умело, трудно было к чему-либо придраться. Не прошло и получаса, как они привели в порядок большую часть оборудования машины. На приборной доске управления вездеходом один за другим вспыхивали оживающие телеэкраны внешнего и внутреннего обзоров, в блестящей стеклянной макаронине спидометра запрыгал фосфоресцирующий столбик – указатель скорости. Наконец, на большом зеленом дисплее системы диагностики и ремонта побежали сверху вниз страницы рапортов всех систем и узлов о полной готовности.

Пока Порнов любовно протирал экран тряпкой, роботы один за другим вылетели в открытый верхний люк. «Переходим в режим патрулирования и наблюдения», – прочитал Порнов на экране дисплея. Прикрывая вездеход со всех четырех сторон, роботы летели теперь примерно на высоте двухэтажного дома этаким слегка наклоненным вперед квадратом.

– Здорово, – только и сказал Порнов. – Если что, они нас предупредят, теперь можно и отдохнуть.

К сожалению, во время ремонта роботы изрядно начадили. Сизый дым слишком медленно исчезал в зарешеченных раструбах системы регенерации воздуха, чтобы можно было мечтать о полноценном отдыхе.

– А не пойти ли и нам наверх подышать свежим ветром? – пришла в голову Порнову ценная мысль. Мич не возражала, и они выбрались на броню.

Вездеход шел ходко, километров под шестьдесят. «Свежий ветер» со странным железистым привкусом резал Порнову легкие. Сначала он ежеминутно высовывался из-под пластикового козырька, чтобы сплюнуть на бетонку, затем слазил вниз и нацепил кислородную маску. Мич же не обращала на этот запах никакого внимания. Наоборот, она подставила лицо ветру, прикрыла глаза, и волшебная улыбка вдруг появилась на ее лице. Ничего подобного Порнов до сих пор еще не видел. Он зачарованно вглядывался в уже, казалось бы, сто раз виденное лицо и не мог его узнать. Тонкие ноздри девушки трепетали, губы шептали что-то сладкое и обволакивающее, как патока, как горящий прозрачный мед, из полуприкрытых глаз засияла бездонная морская синева, воздух вокруг наполнился лазурью и солнечным светом. Из фильтров маски вдруг потек запах свежего ржаного хлеба и парного молока, горячей жареной картошки с салом, хрустящей квашеной капусты с зернышками укропа… Порнов чуть не захлебнулся слюной и зашелся в судорожном приступе кашля.

Когда же он пришел в себя, наваждение исчезло.

– Домой хочу, – сказал Порнов. – На рыбалку хочу; свежей ухи под водочку…

– Не обращай внимания, – сказала Мич, – это все наведенное… Ну расслабилась слегка, замечталась. С кем не бывает.

– Ни фига себе «не обращай», – процедил Порнов, – когда вместо парного молока какой-то химией воняет… Сейчас бы уж дома был, если бы не ваши семейные разборки.

– Не оставляй меня одну, – с откровенно притворной печалью произнесла Мич.

Порнов от такой наглости аж дара речи лишился. Однако ненадолго; еще пара секунд, и он бы учинил очередную кровавую драму; причем кровь, естественно, могла быть только Порновской. Порнов это прекрасно понимал, – но сделать с собой ничего не мог.

– Т-а-а-к! – сказал Порнов, все более разъяряясь. – Благодари бога, что ты женщина! А то бы я сказал…

Видимо, то, что он мог бы сказать, каким-то образом выбралось из глубин его мыслительных пространств и лабиринтов на самую поверхность его черепной коробки.

Краска хлынула на лицо Мич. Белые пряди волос на ее висках приобрели страшноватый розовый отлив. Ноздри затрепетали от злости; в бешено загоревшихся глазах закружилась гибельная карусель стальных секущих плоскостей.

К счастью для Порнова, в этот критический момент к нему на помощь подоспел один из ремроботов. Железный диск оттер готовую вцепиться в лицо Порнова девушку и, зависши между противниками, меланхоличным синтезированным голосом произнес:

– Недопустимый уровень напряженности. Немедленно исполняю Первый закон…

Порнов незамедлительно съездил по его железной крышке кулаком и, состроив страшную рожу, истерично завопил:

– Трам-тарарам! Сложи свой Первый закон в четыре раза и засунь сеое в задницу! Себя лучше побереги, туды тебя в качель!

Диск ошеломленно ургнул, отпрыгнул от Порнова аж на метр в сторону и некоторое время летел рядом с вездеходом, не приближаясь и не отдаляясь. Порнов еще раз попытался дотянуться до него, но не смог, и теперь только ругался матом и махал диску кулаком.