Отрок. Перелом - [2]
– Десяток! Копья товь! Ур-р-ра!
Пантелей не упустил момент, и клин из семи ратников успел-таки разогнаться перед ударом.
Семеро против полусотни… Отчаянная атака без надежды на победу. Без надежды выжить. Но только они могли сейчас встать между смертью и толпой безоружных людей, задержать удар, дать время обозникам перевернуть телеги, соорудив хоть какую-то преграду коннице, и дождаться подмоги.
Небольшой овражек с одной стороны и топкий по весне берег неведомой речушки с другой не давали возможности половцам развернуться в лаву. Кочевники не ждали встречного удара, готовясь рубить почти безоружных обозников, но много ли стоит меч в споре с копьем в скоротечной конной сшибке?
Половцы неслись вытянувшейся толпой, которую возглавляли полтора десятка всадников, удерживающих подобие плотного строя, кое-как прикрытых бронями и на конях порезвее. Вот в эту голову, в скулу и ударил десяток Пантелея, снеся копейным ударом лучших бойцов степняков.
– Руби! Руби-и-и!
Бросив копье, застрявшее в пробитом насквозь теле половца, Макар выхватил меч. И сразу рубанул налетевшего на него всадника, не успевшего развернуть коня. Слева, под шлем. Откуда-то сзади прилетели стрелы: видать, новики взялись за луки. Тоже верно, лезть в рубку без брони – сгинуть без пользы. С луками от них больше толку.
Еще два срубленных половца легли под копыта лошади Макара, когда что-то ударило его по ноге, сразу лишив устойчивости в седле.
«Эк оно, отсушило… – боль пока не чувствовалась, и Макар еще не понимал, что произошло. – Теперь тяжко придется».
Опершись на здоровую ногу, он успел вспороть брюхо еще одному наседавшему степняку, и только тогда, словно дав отсрочку ратнику, чтобы тот смог расплатиться за полученную рану, ударила боль. Вслед за ней накрыла непривычная, отупляющая слабость, и Макар почти не заметил удар булавы, выбивший его из седла.
– Веру-унь… Веруня… Водички… Горит все…
Обоз растянулся на полверсты. Лошадей не гнали, стараясь не растрясти раненых, которых набралось больше двух десятков. Большая часть, правда, отделалась ушибами и неглубокими порезами, потому и телег для тех, кому досталось серьезно, выделили сколь нужно, чтобы везти с бережением. Кто ранен не сильно, и сидя доедет, а вот тех, кого хорошо приложило, поудобнее надо устраивать. Но самый тяжкий груз – убитые в бою. Под рогожами одиннадцать тел – тех, кто отдал жизни за друзей своих, за род и все Ратное. И не важно, что вдали от родных мест погибли. Кроме десятка Пантелея, еще троих ратников потеряли в бою, да новик с двумя половцами сцепился в кустах – никто и не видел. Обоих положил и сам клинок в живот получил. Да еще обозник под половецкую саблю попал.
До дому их, конечно, не довезти, но и в одном поле с погаными хоронить своих тоже не годилось. По дороге у границ встретится заброшенное Перуново капище, до него еще почти два дня ходу – вот там и положат ратники своих товарищей по древнему воинскому обычаю на костер. Что бы ни твердил отец Михаил, а никому не хотелось лежать в чужой земле, вдали от родного дома, потому павших в походах ратников и погребали так, как исстари заведено, а не в землю закапывали. Глядишь, хоть дымком до своих лесов душа дотянется, хоть пепел, в реку пущенный, до родного берега ее донесет.
Не всех степняков положил десяток Пантелея, сколько-то по их телам все-таки прошло, но свое дело воины сделали: задержали врагов, пока не подоспела помощь, и половцам стало не до обоза – ноги бы унести, так что свои жизни ратники отдали не зря. Правда, почитай, весь десяток рядом с Пантелеем полег, кроме Макара, которого вез и обихаживал обозник Илья.
Да и Макар выживет ли? Илья, хоть и запрещал себе в таких случаях даже мысленно раньше смерти своих подопечных хоронить, каким бы безнадежным ни казалось их состояние, опасность понимал прекрасно. То, что боевой топор половца разрубил наколенник и вместе с ним колено, это еще ладно, хотя боль при этом такая – и словами описать невозможно, но все же рана выглядела чистой, и горячки, какая от ранений бывает, пока нет. Придет еще, куда ж без нее, не заноза, чай, в заднице застряла. Но чем дольше та горячка не начинается, тем легче и быстрее срастется.
А вот то, что он без памяти уже третьи сутки – плохо. Новики, кои жизнью Макару и его товарищам обязаны, говорили, что с тем половцем, что ногу ему разрубил, Макар поквитался, да второй подоспел и булавой его достал. Бронь на себя удар приняла, ну и сам по себе он, видно, вышел смазанным – руку что-то половцу сбило или сам не рассчитал, потому и жив еще ратник, но ведь булава-то и через железо кости дробит. Что там она у парня в груди натворила, кто знает?
Бурей, обозный старшина, смотрел – только головой качал, да сказал, что к лекарке надо скорее. Хоть и натаскала его ведунья в лекарском деле, а все ж не его это стезя. Вот вывих вправить или кость ломаную поставить, как нужно, да скрепить лубками – это он мог, а вот с Макаровой бедой ему не справиться, нет, не справиться; он и сам это понимал, потому и торопил сотника. Бурей и так за раненых, что в обоз попадали, душу из всех вытрясал, а уж за Макара-то и подавно: не дело, чтобы ратник, спасший столько жизней, помер от его, Бурея, неумения да медлительности всего обоза.
Прошло два года после сражения Михайлы с ляхами, после появления в Ратном Тимки Кузнечика. Юный сотник вырос и возмужал – выросли и проблемы, как личные, так и общие. Что с урожаем? Чем кормить людей? Как избавиться от угрозы неотвратимого, быстро подбирающегося голода, вот-вот готового схватить за горло каждого!Еще одна напасть – в окрестностях Ратного стали находить трупы. К кому приведут следы? Неужто на выручку придется плыть в далекий Царьград? А ведь и придется, если надо, поскольку Миша Лисовин (наш современник Михаил Ратников) не простой юноша, а сотник, боярич, человек, который в ответе за всех!Кому верить, как жить, если ты – власть, если именно на тебя – надеются.Придется решать все вопросы, и каждое решение приведет к проблемам другим, еще более серьезным и мрачным…
Возвращаясь из дальнего и очень непростого похода, Мишка Лисовин, конечно, понимал, что дома долго отдыхать не придется – княжья милость не подарок, а ярмо, которое повесили на него и всю сотню, но хоть на какой-то отдых он вправе был надеяться. Не срослось: дома его ждали такие подарки судьбы – хоть назад в поход беги. Позиционная война – столь же кровавая и жестокая, как и любая другая, если не хуже: именно она планирует все будущие жертвы и защищает своих. Холопский бунт, вспыхнувший в Ратном в отсутствие сотни, стоил жизни многим односельчанам, и Корней, вместо торжественной встречи, приготовил внуку «подарочек» – расправу над отроками из Младшей стражи, чьи родители по глупости пошли за бунтовщиками.
Каждая женщина мечтает о счастье, но его надо не только заполучить, не только сохранить и защитить, но постоянно растить и вести вперёд, ибо любая остановка на выбранном пути – начало умирания. Но так уж устроен Женский Мир, что все тропки в нем – нехоженые. Никакой волшебный клубочек дорогу к счастью не укажет, по учебникам и картам её не проложишь. Хорошо, старшие могут хотя бы научить, как отличать твердую почву от опасной топи, лишь бы найти того, кто согласится учить. У Арины и Анны такая учительница нашлась – сама Великая Волхва.
Общеизвестно, что управленец должен управлять. А что делать, если он сам оказался в положении управляемого? Что делать, если перед ним – управленцы более высокой квалификации, если они обладают реальной властью, а главное, информацией, которой не спешат делиться? Ответ, как это ни банально, все тот же – продолжать управлять. Тем более что события вынесли Мишку на новый, более высокий уровень, где и риски, и ставки гораздо больше, чем раньше, и где не сразу поймешь, в выигрыше ты или в полном провале.
Хотим мы того или не хотим, но такая беспощадная и зачастую грязная вещь, как политика, в той или иной степени касается каждого из нас. Политики же или, выражаясь иначе, управленцы высшего звена местного, регионального или общегосударственного уровня — такие же живые люди, как и все остальные, и ничто человеческое им не чуждо. Вот с этими-то людьми и предстоит столкнуться Мишке Лисовину в статусе уже не просто отрока, а сотника.Черновой текст без последней главы.
Что произойдет, если в далеком прошлом окажется не десантник-спецназовец, способный пачками повергать супостатов голыми руками, не химик-физик-инженер, готовый пришпорить технический прогресс на страх врагам и на радость себе любимому, а обычный в общем-то человек, имеющий «за душой» только знание теории управления да достаточно богатый жизненный опыт? Что будет, если он окажется в теле не князя, не богатыря, а подростка из припятской лесной глухомани? А может быть, существуют вещи более важные и даже спасительные, чем мордобойная квалификация или умение получать нитроглицерин из подручных средств в полевых условиях? Вдруг, несмотря на разницу в девять веков, люди будут все теми же людьми, что и современники, и базовые ценности – любовь, честность, совесть, семейные узы, патриотизм (да простят меня «общечеловеки»!) – останутся все теми же?
Его имя Адам Фрост, но в своём мире он был известен как Арлекин. Наёмник, который потерял свой отряд. Человек, желавший смерти и тот, кто привык дарить её другим. Но даже умерев, он не обрёл покоя и воссоединения со своим отрядом. Ведь у Смерти были свои планы на его судьбу. И именно из-за этих планов он оказался в теле мелкого пацана, не обладавшего даром «Владеющего» и являющегося отбросом собственного рода. Фигуры выставлены на доску и их хозяева сделали свои ходы! Да начнётся игра!
Его имя Адам Фрост, но в своём мире он был известен как Арлекин. Наёмник, который потерял свой отряд. Человек, желавший смерти и тот, кто привык дарить её другим. Но даже умерев, он не обрёл покоя и воссоединения со своим отрядом. Ведь у Смерти были свои планы на его судьбу. И именно из-за этих планов он оказался в теле мелкого пацана, не обладавшего даром «Владеющего» и являющегося отбросом собственного рода. Фигуры выставлены на доску и их хозяева сделали свои ходы! Да начнётся игра!
Его имя Адам Фрост, но в своём мире он был известен как Арлекин. Наёмник, который потерял свой отряд. Человек, желавший смерти и тот, кто привык дарить её другим. Но даже умерев, он не обрёл покоя и воссоединения со своим отрядом. Ведь у Смерти были свои планы на его судьбу. И именно из-за этих планов он оказался в теле мелкого пацана, не обладавшего даром «Владеющего» и являющегося отбросом собственного рода. Фигуры выставлены на доску и их хозяева сделали свои ходы! Да начнётся игра!
Нильтас Квардис, 4й принц королевства и одаренный маг, всеми силами старающийся выбить себе место под солнцем. Закончив обучение в магической Академии и получив под свое командование боевой отряд, он, после выпускного, на спор решил провести…
Мир Империи, многие века колонизирующей галактику — огромен. Сотни систем, тысячи планет и орбитальных станций. Магистрали, протянутые между ними, позволяют путешествовать из одного края галактики в другой. Нейроинтерфесы, искусственные интеллекты и терраформирование планет стали обычным делом, а среди тех, кто держит в руках судьбы простых людей идёт непрекращающаяся тайная война за обладание древними технологиями, позволяющими перевернуть представление человека о вселенной Молодой аристократ по имени Виктор ищет след таинственного проекта.
В 2120 году человеческая цивилизация была уничтожена. А ведь уже было достигнуто всеобщее благоденствие! Или это была только ширма, за которой прятались грандиозные проблемы? Как бы то ни было, это уже не важно. Катастрофа ставит вопрос о самом выживании пока еще многочисленных остатков человечества. Или это только начало, и уже не за горами еще большие бедствия? Найдется-ли кто-то, кто сможет остановить приближающийся апокалипсис? А может кто-то сможет и проложить путь в новую эпоху?
«Если хочешь, чтобы что-то делалось как следует – делай это сам» – фраза для управленца запретная, свидетельствующая о его профессиональной несостоятельности. Если ты действительно хочешь чего-то добиться – подбери подходящих людей, организуй их в работоспособную структуру, замотивируй, сформулируй цели и задачи, обеспечь ресурсами… В теории все просто.Но вокруг тебя живые люди с собственными надеждами и стремлениями, амбициями и страстями, симпатиями и антипатиями. Но вокруг другие структуры, тайные и явные, преследующие какие-то свои, непонятные стороннему наблюдателю, цели.
Уцелеть в бою, убить или обратить в бегство противника, конечно, победа, но вовсе не самая трудная. Во много крат труднее победить себя: увидеть грань между самоуважением и чванством, между гордостью и гордыней, между принципиальностью и упрямством. А увидев и поняв, суметь не переступить ее. Порой для этого нужно иными глазами посмотреть на окружающий мир, отказаться от привычных, устоявшихся за десятилетия взглядов. И совершенно неважно, когда формировались эти взгляды и привычки – в XX веке или в XII, потому что в любые времена справедливы слова: «Истинно силен тот, кто победил себя».
Место и роль – альфа и омега самоидентификации, отправная точка всех планов и расчетов. Определяешь правильно – есть надежда на реализацию планов. Определяешь неверно – все рассыпается, потому что либо в глазах окружающих ты ведешь себя «не по чину», либо для реализации планов не хватает ресурсов. Не определяешь вообще – становишься игрушкой в чужих руках, в силу того, что не имеешь возможности определить: правильные ли к тебе предъявляются требования и посильные ли ты ставишь перед собой задачи.Жизнь спрашивает без скидок и послаблений.
XII век. Права человека, гуманное обращение с пленными, высший приоритет человеческой жизни… Все умещается в одном месте — ножнах, висящих на поясе победителя. Убей или убьют тебя. Как выжить в этих условиях тому, чье мировоззрение формировалось во второй половине ХХ столетия? Принять правила игры и идти по трупам? Не принимать? И быть убитым или стать рабом? Попытаться что-то изменить? Для этого все равно нужна сила. А если тебе еще нет четырнадцати, но жизнь спрашивает с тебя без скидок, как со взрослого, и то с одной, то с другой стороны грозит смерть? Если гибнут друзья, которых ты не смог защитить?Пока не набрал сил, пока великодушие — оружие сильного — не для тебя, стань хитрым, ловким и беспощадным, стань Бешеным Лисом.