Отродье - [8]

Король поднялся с не слишком удобного трона и принялся расхаживать вокруг напряжённого Солкиса. Тот и до этого чувствовал себя не в своей тарелке, а сейчас совсем втянул голову в плечи и боялся вздохнуть.

— Начинаешь улавливать, к чему я клоню, парень? Следует повторить недавний трюк со стравливанием сословий друг с другом, но на сей раз не ради отвлечения внимания стражей, а чтобы отвести внимание законнорожденных от дворца и не дать отбиться от рук нашим чернорабочим. Общество вновь должно разбиться на два враждующих лагеря, и ты должен будешь всячески этому поспособствовать.

Велер похлопал Солкиса по плечу, отчего тот самым натуральным образом вздрогнул.

— Если раньше наиболее недовольным сословием была чернь, то теперь обиженными себя чувствуют законнорожденные. Передел собственности принёс ощутимую пользу лишь паре-тройке Домов, все остальные остались в убытках. Многие слуги погибли, других нам быстро удалось переманить во дворец, третьи вернулись в Квартал, где хотя бы есть перспектива покушать. Твоей задачей будет натравить чахнущих над бесполезным нынче золотом аристокрашек на «жирующих» нищебродов.

Король резко остановился напротив Солкиса, глядя тому прямо в глаза, жёстким голосом произнёс:

— Я хочу, чтобы ты понимал, мне не нужны реки крови. Требуется долгий напряжённый конфликт, изматывающий обе стороны. Отнять, разозлить, уйти в оборону. Установить шаткое перемирие и снова напакостить. Чернь и знать должны ненавидеть друг друга, бороться друг с другом, думать только лишь друг о друге!

Здесь не обойтись грубой силой, — уже спокойнее продолжил владыка гномов, — тут нужно как следует запудрить мозги и тем и другим. Нагнать страху, что одна сторона готовится разорвать в клочья другую, непрерывно внушать неприязнь к иному сословию, будто те не такие же точно гномы, а злобные орки! Акцентировать внимание на несущественных различиях в образе жизни и интересах и так далее и так далее. Теперь сечёшь масштаб миссии, что возлагается на твои холёные плечи?

Ошеломлённый размахом задачи Солкис мог только молча открывать и закрывать рот, не в силах даже представить, как он, образованный, но в сущности достаточно простой гном, может справиться с подобным поручением.

— Я же сказал, скоро ты ещё и сраться начнёшь! — шутканул снова Велер. — Ты только не думай, что я с бухты-барахты вдруг решил поручить столь важное дело, такому дармоеду как ты. Ты талантливый парень, Солкис. Талантливый и хитрожопый до мозга костей. Как раз то, что нам нужно, а уж мотивировать тебя мы сумеем.

Головорезы, охранявшие Велера, заулыбались. Уж кто-то, а эти ребята обожали «мотивировать» других гномов, да так, что многие после таких поощрений оставались нетрудоспособными уже навсегда.

— Я слышал, один ленивый кладовщик недавно женился на прекрасной гномихе и ожидает появленья потомства…

— Не надо…

— Надо, парень, надо. Ничто так не воодушевляет на подвиги, как любовь! — сарказм из уст Велера даже не сочился, а лился потоком. — Барды сочиняли легендарные поэмы, лишь бы привлечь и удержать внимание своей ненаглядной! Воины проявляли феноменальную отвагу и доблесть, защищая семью до последнего вздоха! Короли воевали с соседями, дабы преподнести любимой женщине щедрый дар!

А кладовщики, бывшие кладовщики, поработают немножечко головой и своим языком, если не хотят, чтобы пополневшую, но всё ещё привлекательную особу пустили по кругу вот эти самые прекрасные парни.

* * *

Ужинали молча. Ульрика несколько раз порывалась заговорить, по всей видимости, чтобы утешить и поддержать мужа, но мина Солкиса была столь угрюмой, что она так и не решилась начать разговор. И правильно сделала, что смолчала, ибо сейчас любые слова вызвали бы лишь раздражение.

Солкис выпил в одно жало почти целую бутылку грибной водки, но всё ещё не мог прийти в себя после общения с королём. Слишком непосильным было порученное ему дело и слишком невыносимым казалось грозящее в случае провала наказание. С собственной участью он ещё смог бы смириться, но представить, как его беременную жену насилуют озверевшие от вседозволенности подонки… Каким же он был идиотом, так легкомысленно относясь к своим обязанностям кладовщика!

Трапеза была скромной. Часть угодий в Королевском саду потоптали при штурме, часть провианта, как ни крути, при всё тех же драматических событиях растащили. Надо отдать должное Кременькану и Велеру, те свели мародёрство при захвате дворца к минимуму, но пресечь самодурство наёмников полностью невозможно. После переворота, опять же, пришлось задабривать с помощью провизии чернь, отмечать коронацию, помаленьку тащили к себе в дом еду кое-какие кладовщики…

За время ареста припрятанную заначку, боясь тщательного обыска, быстро съели, так что теперь приходилось довольствоваться стандартным рационом чинуш самого низкого ранга. То бишь по две небольших грибокартошины на завтрак и ужин, да мох, который дольше жуёшь, чем насыщаешься. Как простые гномы сидят на подобной диете годами, Солкис уразуметь не мог, да и не сильно пытался. Куда больше его беспокоило здоровье супруги и вынашиваемого ею ребёнка, так что одну из двух грибокартошин он, невзирая на яростные протесты жены, отдавал Ульрике. Ну что ж, зато ей грибной водки нельзя, а ему можно.