Отрочество 2 - [54]
– Драгуны, – опустив бинокль, сказал Товия с тревогой, – их разъезд! С десяток, не меньше!
– Ага… воротите фургоны надписями к ним, – нахмурился я, и оставив оружие, вскочил на коня.
– Пресса, – внушительно говорю рыжеусому драгунскому сержанту, показывая бумаги. Рослый мужчина лет под сорок, выдубленный многолетним пребыванием под жарким солнцем Юга, он держится полновластным хозяином не только ситуации, но и всей нашей судьбы.
– Разберёмся, – отмахивается тот не глядя, и тесня грудью своего мощного мерина мою невысокую кобылу. От обоих густо пахло застарелым потом и… пожалуй, от сержанта поядрёней.
Подчиняясь непреодолимой силе, вернулся назад под нескрываемым конвоем двух англичан, держащимся чуть поодаль. Явно из недавних горожан, и лица хоть и загорелые, но вот ей-ей – недавно ещё облазили лоскутами!
«– А выучка дрянь! – вылезло почему-то в голову, – недавнее пополнение!»
Остро пожалелось, што в вельде я оставил городскую привычку таскать с собой дерринджер, за полной на то ненадобностью. Казалось бы, што он против того же льва или леопарда?! А сейчас мог бы…
Опомнившись, встряхиваю башкой – какой там дерринджер против четырнадцати улан! Да и прямой бой… их втрое больше, да выскочили из лощинки метрах в двухстах. А у нас, как назло – ну ни единого укрытия рядышком! И кони не для боя, а для вельда.
«– Тьфу ты… лезут же такие глупости!»
Но…
… пару минут спустя я не был в этом так уверен. Связав близнецам и Саньке руки за спиной, и держа меня на прицеле, драгуны по-хозяйски рылись в нашем имуществе. Так рылись, што…
– Сержант! – юношеский ломающий басок, и молоденький драгун, едва ли достигший семнадцати лет, выскакивает из повозки, – Медикаменты! Много!
В голосе – счастье и какое-то нехорошее предвкушение.
– Та-ак… – сержант усмехнулся и нырнул в фургон, – действительно много.
– Пособник буров, – равнодушно констатировал он, и мне тут же заломали руки, связав их за спиной.
Замолчав, он уставился на надписи «Пресса» на полотняных боках наших фургонов.
– Дженкин!
– Да, сержант! – с характерной фамильярностью старослужащего отреагировал один из солдат, с характерным акцентом кокни.
– У тебя остались те кафрские сувениры?
– Так точно! Но здесь живут другие племена, а это…
– Да всем насрать! – перебил его сержант, – Кафры напали на фургоны в поисках поживы. Мы подоспели слишком поздно, и… да никто, собственно, не будет расследовать.
Он закурил, а подчинённые принялись сноровисто освобождать фургоны, негромко обсуждая, што именно они «спасут от кафров», а што сгорит в огне.
– Сержант! – в худшее никак не хотелось верить, и всё казалось, што вот сейчас он, наигравшись на нервах и докурив, отменит приказ… – Сержант! Я представитель прессы! Некомбатант!
– Да всем насрать! – процитировал сержанта тот самый молоденький драгун, обнаруживший медикаменты, и британцы засмеялись.
– Сержант!
Удар в лицо, резкий и умелый, но я успел довернуть голову, и костяшки только царапнули по скуле.
– Я богатый человек, сержант! Спросите моих спутников, кого угодно! Я могу…
Удар в живот… и в следующее мгновение тяжёлая пуля разнесла голову сержанту, и его тело свалилось на меня. Пытаясь вдохнуть выбитый воздух, я хребтом ощутил дрожь земли, потом раздались выстрелы, и…
– Марга[ii]! – слитный рёв десятка молодых глоток. Кавалерия пошла в атаку! Поляки!
Сбросив тело, и извернувшись, закатился на всякий случай под повозку, обдирая лицо. И об обитый железом обод колеса связанные сзади руки – тереть, тереть… Несколько секунд, и я свободен, а што запястья кровят, то ерунда!
Подхватив винтовку кого-то из убитых англичан, навскидку к плечу… выстрел! Тот, молоденький, засучил ногами, а я ощутил свирепую, всесокрушающую ярость… и едва ли не счастье! Враг повержен!
Вокруг кипел бой, я и, пригибаясь и падая то и дело, затащил под фургон сперва Саньку, полоснув по верёвкам штыком, а потом и Товию с Самуилом. Едва я это успел, как раздался короткий сабельный посвист, и мне под ноги скатилась отрубленная голова в британской фуражке, с ремешком под подбородком.
Почти тут же шум боя стих, и я только услышал, как добили выстрелом в упор кого-то из раненых британцев.
– Пресса! – проорал я, не выпуская из рук винтовки.
– Егор? Ты?! – подъехавший всадник соскочил с коня и присел на корточки, бестрепетно глядя в дуло винтовки.
– Котяра?!
Мы вылезли из-под повозок, и сразу – объятия, рассказы…
– … второй раз с британцами сталкиваюсь, – жаловался я другу, – и второй раз такая оказия!
Меня бил тяжёлый отходняк, и разобрало многословие, путанное и бестолковое. Рядом растерянно топчется Санька, улыбаясь деревенским дурачком. Близнецы улыбались так же глупо, не в силах даже и встать. Только крупная дрожь, да гримасы, пробегающие по лицам, и снова – улыбки, и полные бездумного счастья глаза.
– Постой! А Ганецкий где! – озираюсь, – Надо же выразить свою…
– Ушёл я от нево, – отозвался Котяра, улыбаясь чуть смущённо, – а ты писал, да? То-то, я думаю, письма не тово…
– Да-а?
– Угу. Такой, знаешь… я шёл к нему, потому как ротмистр и всё такое… а оказалось – Иван!
– Нет, не подумай! – поправился он, – Не как разбойник, а знаешь… атаман такой, всё больше на лихости да на заигрывании с подчинёнными. Ему эта война – как спорт или охота, в удовольствие будто! Такой ради азарту там людей положит, где можно вовсе без выстрелов обойтись. Я таково на Хитровке наелся – во!
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!
Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!
Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!
Трясет Перу, и Яву, и Бермуды И тонет Русь в дешевеньком вине А я живу, живу с мечтой о чуде, "Сосновых башнях"* в дивной той стране...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кир доверил случаю выбор вуза и не представлял, какой предварительный отбор должен пройти его абитуриент…Первое место в номинации «Читательская симпатия» на конкурсе «Кубок Брэдбери-2018».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе «Полеты средствами водоплавающих» организованным событийным хороводом и несколько оригинальной композицией переплелись пара хорошо знакомых читателю планет нашей звездной системы. В купе с Меркурием, Сатурном, грозным, нелогичным, но приветливым Никандром, очаровательным Лару и другими героями перед вами оживут островки воспоминаний, кусочки неоднородного, частично растерянного пазла вероятного будущего и непроглядного прошлого. Однако лишь сверкающее настоящее отрепетированным ансамблем заманит в объятья последнего гостя Земли.
Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.