Отрекаясь от русского имени. Украинская химера - [58]
Быть «украинцем» — тяжелая доля. Это звание налагает на своего носителя неподъемное бремя, требуя не просто особого склада ума, но и длительных его тренировок для овладения целым набором весьма специфичных интеллектуальных приемов, из которых первый и основной сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься САМОГИПНОЗОМ.
Без доведения себя до гипнотического транса «украинец» просто не в силах совладать с той важной «исторической миссией», которую сам на себя возложил, ведь надо верить в то, что верить невозможно; уметь объяснить необъяснимое; аргументировано обосновать заведомую ложь и правдоподобно опровергать правду. Даже если ты «украинец» в пятом колене без самогипноза при этом не обойтись. Поэтому каждый искренний («щирый») «украинец» должен владеть указанным приемом в совершенстве, иначе он никогда не сможет по-настоящему проникнуться бредовыми идеями украинства, в принципе недоступных обычному человеческому уму.
В самом деле, как можно, будучи в здравом рассудке, верить в то, что Русские Киевской Руси — «украинцы» и одновременно, что «украинцы» — не Русские. Рядовому смертному это не под силу, а «украинец» верит и даже знает, что это именно так.
А пресловутый миф об утерянных «вольностях и привилегия»? Нет ведь ни одного (!) документального свидетельства, хотя бы косвенно подтверждающего наличие таковых в какую-либо из эпох малороссийской истории. Тем не менее абсолютно все адепты самостийничества воспринимали (и продолжаются воспринимать!) эту нелепую выдумку в качестве реально существовавшего явления, с пафосом воспевая дутые украинские «вольности» во всех своих произведениях — от сугубо беллетристических до историко-академических.
Хрестоматийной иллюстрацией этой основанной на самовнушении веры в исторический фантом может служить фундаментальный труд Д.И. Яворницкого (1855–1940) «История запорожских козаков». В самом начале завершающего III тома, подводя итоги политического развития Малороссии к исходу XVII столетия, автор безапелляционно утверждает, что в ней «наиболее проявляется стремление к удержанию вековечных прав и вольностей». Особенно жаждет «сохранить свои права, свои вековечные вольности запорожское козачество» [120].
Логично предположить, что в первых двух томах содержатся многочисленные, документально обоснованные ссылки, раскрывающие перечень, характер, время действия всех этих «вековечных прав и вольностей». Ничуть не бывало! Единственное «доказательство» в пользу их существования занимает всего несколько строк. Посвящены они образованию польско-литовского государства (1569): «По этой унии к Польше, вместе с Литвой, была присоединена и Украина на правах свободной страны со свободным населением: «яко вольные до вольных и ровные до ровных люди». Так сказано было на бумаге» [121]. На какой? Д.И. Яворницкий «забывает» уточнить. Стыдливо умалчивает и об источнике закавыченной фразы о «вольных и равных». Еще бы: ведь это та самая «История Русов», которую серьезному ученому даже читать неприлично, не то что ссылаться (а Яворницкому, вместе с его собратом по ремеслу Грушевским, в ознаменование «научных заслуг» уже в Советское время было присвоено почетное звание «академика»). Негоже ученому в своих научных построениях опираться на лживый пасквиль. Что ж, нет нужды, ведь для академика Яворницкого реальность существования украинских «вольностей» не есть следствие каких-либо рациональных посылок, а результат чистого самогипноза. Конкретный же механизм «сознательного преодоления сознания» сим ученым мужем можно проследить на следующем примере.
Во II томе своего сочинения он подробно разбирает универсал Хмельницкого, посвященный как раз теме «вольностей». Этот универсал, выпущенный 5 января 1655 г. в свою очередь ссылается на «грамоту» польского короля Стефана Батория (от 20 августа 1576), якобы предоставившую запорожским казакам самые широкие права и привилегии, в частности, передачей в вечное пользование г. Терехтемирова с монастырем и перевозом, в придачу к уже имевшемуся «старинному запорожскому городу Чигирину», со всеми прилегающими землями и находящимися на них местечками, селами, поместьями, рыбными и иными угодьями. Кроме того, «старинный же запорожский» город Самар с перевозом и территориями «до самой реки Днепр, где за гетмана козацкого Преслава Ланцкорунского козаки запорожские свои зимовники имели». И все это, как и многое-многое другое «его королевская милость той грамотой своею козакам запорожским укрепил и утвердил»
