Отрекаясь от русского имени. Украинская химера - [52]
Временами автор как-будто не отдает отчета в том, что он описывает, изображая одни и те же явления с прямо противоположных, взаимоисключающих точек зрения, все их преподнося в качестве истинных. Его взгляды представляют собой причудливую мешанину разнородных понятий и представлений, никак не связанных между собой, распадающихся на отдельные изолированные фрагменты, на основании которых просто невозможно построение какого-либо целостного мировоззрения. И тем не менее речь идет именно о «шедевре», образцовом украинском произведении, и, как мы уже заметили выше, наименование шедевр приложимо к «Истории Русов» лишь в сочетании с определением «украинский», ибо автор ее (представления не имеющий об «Украине» и «украинцах») сумел предельно ясно выразить идейную суть того явления, которое ныне известно под именем украинства или самостийничества. Эти легшие в основу «Истории Русов» и с тех пор сохраняющиеся неизменными базовые идеологические принципы украинского самостийничества можно сформировать следующим образом:
1. Сознательное использование ЛЖИ в качестве главного метода построения теоретической части украинской доктрины, ее совершенствования, распространения и воплощения в жизнь; лжи откровенной и циничной, не ограничиваемой ни нравственными соображениями, ни требованиями внешней пристойности; лжи, даже не пытающейся мимикрировть под некое подобие правды.
2. Ярко выраженная полонизованность сознания и мышления; их зависимость от польской этнической доминанты, польской ментальности, польских умонастроений, польских политических устремлений. Рабское преклонение перед Западом и всем иностранным.
3. Жгучая, непримиримая НЕНАВИСТЬ К РОССИИ, РУССКОМУ НАРОДУ и всему, что выражает его духовную суть и историческое призвание; ненависть ничем не мотивированная, ни в каких объяснениях не нуждающаяся, существующая в форме бессознательного рефлекса, которому подчинены и которым определяются фундаментальные основы украинского миросозерцания и мировоззрения, а также устоявшиеся поведенческие стереотипы.
4. АПОЛОГИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА и вероотступничества; религиозный релятивизм; принципиальное оправдание и поощрение всякого коллаборационизма, сотрудничество (даже во вред себе) с любой политической силой, любым народом, любым государством, если они враждебны России и Русским.
5. ИДЕАЛИЗАЦИЯ ПРОШЛОГО; сознательное культивирование мифа об утерянном «украинцами» «золотом веке», их сказочном былом процветании и необъятных «вольностях», правах и привилегиях; сочинение пышной украинской родословной с дутыми достижениями и свершениями мирового масштаба.
6. Высокомерно-презрительное отношение к своему народу; стойкое представление о врожденной его глупости, трусости, раболепии, дремучести и полной безнациональности.
7. Душевная и интеллектуальная закрытость; тщательная маскировка своих подлинных мыслей и устремлений; анонимность, исповедание психологии «заговора и подполья»; приспособленчество и житейский карьеризм.
Все, созданное самостийниками в течение двух столетий с момента написания «Истории Русов», явилось простым воспроизведением в той или иной форме выработанных ею идеологических принципов и оценка ее в качестве «катехизиса самостийничества» (И. Ульянов) абсолютна верна.
Исследователи датируют время создания «Истории Русов» концом XVIII в., а автора предполагают в Григории Полетике (род. В 1725 г.), который, принадлежа к семье одного из казачьих старшин, мог получить информацию о гетманстве Мазепы и предшествовавших ему событиях, как говорится, из первых рук. Кроме того, Г. Полетика не мало времени уделял защите прав своего сословия на владение малороссийскими землями и крестьянами. Его перу принадлежат две записки на эту тему.
Сын его, Василий, подобно отцу, тоже активно занимался этим вопросом и составил «Записку о начале, происхождении и достоинстве малороссийского дворянства». Высказывается мнение, что именно он, а не его отец — истинный автор «Истории Русов», отразивший драму «той части потомков Кошек, Подков, Гамалиев, которая успела добиться всего, кроме прав благородного сословия» [108]. А то, что дискриминация выходцев из Малороссии с этой стороны имела место, сомнению не подлежит. Так, на первых порах детей казачьей старшины недопускали в Шляхетский кадетский корпус, открытый в 1731 г., «поелику-де в Малой России нет дворян».
Действительно, еще в 60-е годы XVIII в. южное дворянство в массе своей не могло предъявить никаких документов в подтверждение «благородного» происхождения, невнятно оправдываясь гибелью семейных архивов во время смут и войн. Правда, после указов 1782 и 1783 г., уравнивавших крестьян и помещиков Малороссии с великорусскими, до ста тысяч малороссийских дворян обзавелись превосходными документами и пышными родословными, но наспех сфабрикованные в Бердичеве, они нередко становились источником скандалов. Сведения эти дошли до Герольдии, она стала придирчива и затруднила доступ в дворянство тем, кто еще не успел туда попасть. Особые строгости начались в 1790 г. В этот период, возможно, и родился общий замысел «Истории Русов», один из важнейших аспектов ее изложения.
