Отраженный свет - [4]
Длинный и скромный - две самых ярких черты Стасика. Высокий и широкоплечий, если смотреть спереди, но... Женька мгновенно уловил несоответствие в облике друга и вынес безжалостный и точный приговор: "Парень в двух измерениях!" Еще одна заметная деталь во внешности Стасика - нос. Большой и, наверно, непосильно тяжелый для слишком тонкой Стасиковой шеи, он постоянно был опущен вниз, тянул за собой голову и плечи, отчего вся его нескладная фигура навевала уныние. От одного взгляда Стасика прокисало молоко.
Такие вот они были разные, наши флибустьеры и авантюристы.
...К поселку подошли поздно вечером. Высадились. На берегу стояли какие-то бочки, трактора, сарайчики, вытащенные на песок катера, под ногами валялись кирпичи, доски, мотки проволоки. Весь песок пропитан мазутом. Кое-как в темноте нашли место для палаток.
Коля, ни слова не говоря, взваливает на себя самый тяжелый тюк. У него такая привычка. Командовать он не любит, просто сам начинает работать, а другие... Ну чего там объяснять, и так понятно: круглое - кати, квадратное - тащи. А приказывать - значит, совершать насилие над личностью. А может, человеку не нравится это занятие? А может, он сочтет эту работу унизительной? Не будет ли это демонстрацией неравноправия, если начальник будет командовать, а рабочий - работать? Вдохновим массы собственным примером!
В конце концов все перетащено и сложено, и Коля по-прежнему молча начинает перекладывать всю кучу, вытаскивать с самого ее низа вьюки с палатками, спальными мешками, ящики с продуктами.
Кое-как поставили палатки. Одну оттяжку привязали за кнехт вытащенного на берег катера, другую - за какую-то груду металлолома, третью - вообще черт знает за что, как потом оказалось - за тракторные сани. И утром нас из-за этого разбудил тракторист: "Эй, ребята, отшвартуйтесь, мне на работу ехать надо!" С грехом пополам расположились. Но вот как быть с ужином - не разводить же костер прямо на территории рыбокомбината.
— Это мы в один момент. Если женский пол здесь водится, поварих мы найдем, - вызвался Серега.
— Стасик, пошли! - Серега не любил в одиночку работать на публику. Ему обязательно нужен был хоть кто-нибудь. Чтобы оттеняли.
Через полчаса они вернулись.
— Ну, я же говорил. Женька, тащи кастрюлю, крупу, чайник. Печка там уже вовсю раскочегарена.
Когда наконец ужин был готов, вместе с ребятами пришла и девушка. В темноте нельзя было разглядеть ее лица, но голос ее, низкий, грудной, сразу вызывал расположение.
— Кашу Галка варила, если что не так, меня не бейте, - заявил Серега.
— Это что, значит, меня, что ли, бить? Вместо спа-сиба-то! - бойко отпарировала Галка.
Хотя все были очень голодны, каши в кастрюле осталось больше половины. Потом долго пили совсем уже холодный чай.
— Ладно, ребята, я пойду, вам уже спать пора. Кто меня проводит?
Конечно, это право принадлежало Сереге. Уходя, он подмигнул Стасику:
— Мой спальный мешок можете не распаковывать, раньше утра меня не ждите.
— Да ладно, иди, - буркнул Стасик. Однако Серега вернулся очень скоро.
— Ты чего же так быстро? - ехидно спросил Женька. - А мы и места тебе в палатке не оставили.
— А ну ее... - Серега пнул какой-то подвернувшийся под ноги мешок и произнес несколько слов, трудно переводимых на иностранные языки, отчего они по всем материкам и морям обросли многочисленными акцентами, не потеряв, однако, своего приблизительного первоначального звучания.
Серега был настоящий артист по части идиоматических выражений, но сейчас в его голосе сквозила такая естественность и задушевность, что об игре не могло быть и речи.
...На следующее утро Галка пришла сама.
— Ну что, мальчишки, пошли к нам на кухню, а то вы опять голодные будете сидеть? Кто у вас за повара-то сегодня? Может, ты, кавалер? - так весело бросила она Сереге, что он сразу понял - ему великодушно разрешается не краснеть и предлагается полный и безоблачный мир.
Галка стала приходить каждый день. Забегала и утром, а вечером после работы все время сидела с парнями в палатке. Она не была красивой. Можно было даже подумать, что собственный внешний вид ее нисколько не интересует, но высокая грудь всегда так рельефно выделялась у нее под любой кофточкой, а красивые коленочки так вызывающе невинно торчали из-под коротенькой юбки, что поневоле в этом приходилось усомниться. И еще она была хороша своей непосредственностью, тем, что все время оставалась самой собой. И она это знала и потому еще играла немножко саму себя, и все вместе получалось очень мило.
С ребятами она держалась просто и свободно. В палатке с Галкиным приходом всегда становилось очень весело, но очень тесно. Голые Галкины колени почему-то всегда оказывались перед носом Стасика, и он краснел и бледнел, и косил по сторонам - не подумал бы кто, что он заглядывает ей под юбку, и испуганно жался в сторону, боясь прикоснуться, - не подумала бы она, что это он нарочно. А коленки безжалостно продолжали теснить его все дальше и дальше, до тех пор, пока он, забившись в угол, как испуганный мышонок, не начинал бросать умоляющие взгляды на ничего не подозревавшую Галку.
Но только подразнив Стасика вдоволь, коленки безо всякого Галкиного ведома меняли гнев на милость и давали ему небольшую передышку. А сама Галка в это время задирала Серегу и Женьку. Женька был горазд потрепаться, но она легко вгоняла его в краску, лишь только неловко повернувшись и нечаянно коснувшись его грудью.
Рекомендовано учебно-методическим объединением вузов России по образованию в области национальной экономики и экономики труда в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 06.07.00 - "Национальная экономика" и другим экономическим специальностям. Рецензенты: Р. Г. Леонтьев, доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института комплексного анализа региональных проблем ДВО РАН, профессор кафедры финансов и кредита Дальневосточного государственного университета путей сообщения, Ю.
До сих пор Япония для нас – это страна, лежащая за пределами наших представлений о мире, за гранью действительности, обитель сновидений. Писатель Марина Москвина и художник Леонид Тишков побывали в Токио, Киото, Наре, прошли по тропинкам поэта Басё, медитировали в монастырях, поднялись на Фудзи – так родилась эта головокружительная книга, где сквозь современность просвечивает образ древней Японии, таинственной земли, по которой бродят тени дзенских Учителей, где звучат и поныне голоса мастеров японской поэзии, бросивших вызов не только поэзии о любви, но и самой любви…
В этой книге россиянка, много лет прожившая и проработавшая в Японии, рассказывает о том, чего нельзя узнать из обычных путеводителей, на что вы вряд ли обратите внимание, даже приехав в Японию в качестве туриста. Как сильно на самом деле отличается японский менталитет от русского и с какими курьезами пришлось столкнуться автору лично и почему.
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
В этой книге все просто. Никаких “поверните направо, а потом налево”, “здесь вы можете купить магнит, а здесь нет”, “вам стоит посетить историческую постройку никто не помнит какого века”. Об этом много написано и сказано, достаточно заглянуть в Google. Мы с Саньком вернулись из Италии с огромным багажом и ручной кладью крутых эмоций, знакомств и приключений, которыми захотелось поделиться. Написанное ниже будет полезно для начинающих путешественников, любителей приключенческих историй и всех тех, кто не прочь посмеяться над чужими провалами.
Автор отвечает на самые популярные вопросы, которые задают ему слушатели лекций, читатели его книг, другие путешественники, их родители и различные журналисты. В первом издании «вопросно-ответной» книги, вышедшей в 2001 году, было 134 вопроса. Перед вами уже восьмое издание, обновлённое весной 2017 года с самыми современными ответами.
Новая книга автора «Чувства капучино» Нади Де Анджелис – это учебник по путешествиям, настольная книга каждого, кто собирается в дорогу или только мечтает об этом.
Александр Никитич Плетнев родился в 1933 году в сибирской деревне Трудовая Новосибирской области тринадцатым в семье. До призыва в армию был рабочим совхоза в деревне Межозерье. После демобилизации остался в Приморье и двадцать лет проработал на шахте «Дальневосточная» в городе Артеме. Там же окончил вечернюю школу.Произведения А. Плетнева начали печататься в 1968 году. В 1973 году во Владивостоке вышла его первая книга — «Чтоб жил и помнил». По рекомендации В. Астафьева, Е. Носова и В. Распутина его приняли в Союз писателей СССР, а в 1975 году направили учиться на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького, которые он успешно окончил.
Виктор Григорьевич Зиновьев родился в 1954 году. После окончания уральского государственного университета работал в районной газете Магаданской области, в настоящее время — корреспондент Магаданского областного радио. Автор двух книг — «Теплый ветер с сопок» (Магаданское книжное издательство, 1983 г.) и «Коляй — колымская душа» («Современник», 1986 г.). Участник VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.Герои Виктора Зиновьева — рабочие люди, преобразующие суровый Колымский край, каждый со своей судьбой.
Евгений Валериянович Гропянов родился в 1942 году на Рязанщине. С 1951 года живет на Камчатке. Работал на судоремонтном заводе, в 1966 году закончил Камчатский педагогический институт. С 1968 года — редактор, а затем заведующий Камчатским отделением Дальневосточного книжного издательства.Публиковаться начал с 1963 года в газетах «Камчатская правда», «Камчатский комсомолец». В 1973 году вышла первая книга «Атаман», повесть и рассказы о русских первопроходцах. С тех пор историческая тема стала основной в его творчестве: «За переливы» (1978) и настоящее издание.Евгений Гропянов участник VI Всесоюзного семинара молодых литераторов в Москве, член Союза писателей СССР.
Владимир Вещунов родился в 1945 году. Окончил на Урале художественное училище и педагогический институт.Работал маляром, художником-оформителем, учителем. Живет и трудится во Владивостоке. Печатается с 1980 года, произведения публиковались в литературно-художественных сборниках.Кто не помнит, тот не живет — эта истина определяет содержание прозы Владимира Вещунова. Он достоверен в изображении сурового и вместе с тем доброго послевоенного детства, в раскрытии острых нравственных проблем семьи, сыновнего долга, ответственности человека перед будущим.«Дикий селезень» — первая книга автора.