Отраженный свет - [2]

— И чего ты удивляешься. Я тоже, бывало, на бичу сидел.

"На бичу", оказывается, могут сидеть и люди, не выходившие в море ни разу в жизни.

На своей автобазе Иван Лексаныч был одним из самых дисциплинированных, самых непьющих шоферов - ни одного лишения водительских прав за двадцать пять лет работы. Нельзя сказать, чтобы он совсем не пил, просто у него была в этом своя стройная система:

— За рулем, конечно, ни грамма. Ну, и в выходной тоже надо пить с умом. Если я, к примеру, пью утром, ну, в обед, то можно и пол-литра, и литр выпить, только потом обязательно покушать как следует. А попробуй вечером, часов в десять или же в восемь, попробуй пол-литра выпей, утром первый же постовой остановит. Нет, с шести и до восьми больше стакана нельзя, а после восьми и вообще не надо. И в понедельник я не тороплюсь выезжать из гаража - полезу карданы прошприцую, рулевую тягу проверю, а к одиннадцати меня хоть на любой "раппопорт" ставь...

Поэтому на базе Иван Лексаныч считался самым безаварийным шофером. Его уже собирались поздравлять с двадцатипятилетием безупречной шоферской деятельности, но... конь о четырех ногах, и тот спотыкается. Споткнулся и Иван Лексаныч. Точнее, перевернулся вверх колесами, перевернулся в выходной, именно в тот день, когда он, по незыблемой шоферской традиции, был "выпимши".

Вылез Иван Лексаныч и стал ждать какую-нибудь машину, чтобы поставили его на колеса. Наконец дождался, поставили, но особой радости он от этого не испытал - машина оказалась из милиции. Все было ясно, реакции "раппопорта" и не потребовалось.

— Они тоже ведь хитрые: когда с шофером разговаривают, всегда под ветер становятся, а у меня тогда и против ветра несло.

У Ивана Лексаныча отобрали права, предоставив на целый год неограниченную возможность выпивать не только по выходным. После этого ему было все равно где работать, а по нашему календарю как раз начиналась весна. Так он попал к нам.

Романтики. Каждую весну тысячи физиков и лириков переквалифицируются во флибустьеров и авантюристов. Спасаясь от цивилизации, отправляются они из надоевших цехов, контор и институтов на поиски "мест, где не ступала нога человека". Предел мечтаний романтиков - устроиться рабочими в геологическую экспедицию.

Для нас, геологов, такие рабочие - просто находка. Они умеют буквально все: отрегулировать электронно-вычислительную машину и сыграть с листа девятый каприс Паганини, толкнуть штангу весом в сто восемьдесят килограммов и сделать доклад о международном положении, объясниться с негром на его родном суахили и еще многое, многое другое.

Работа с такими сотрудниками это вовсе даже и не работа, а просто одно удовольствие:

— Простите, что вы сказали? Бросить вьюк? Зачем бросить, разве он нам больше не понадобится?.. Ах, бросить это - значит быстро поднять его на седло... Да-да, конечно, разумеется, я сейчас... Вот только как вы оцениваете такую рифму?.. Мне, право, неудобно, она меня и самого не очень удовлетворяет... Быстрее, а то вы один не удержите? Да, вы правы, пожалуй, действительно не удержать. Я сейчас, вот только запишу эту рифму, хотя она и не из удачных... Куда идти? Простите, не понял... Теперь ясно, иду...

— Вы совсем не умеете планировать маршруты. Надо, чтобы подъемы чередовались со спусками, ровные участки - с пересеченной местностью. А мы все лезем, лезем в какую-то гору. Так ведь недолго и перетренироваться...

— Не надо, подождите, это же такой великолепный ракурс! ...Совсем?.. Зато какой редкостный кадр, да вы цены этому кадру не знаете! Умоляю, это надо продублировать, ну еще хоть разок на другой выдержке... Восхитительно! Сколько экспрессии, какой антураж! Прелесть - вьючная лошадь, летящая в пропасть...

Таким, особенно если они были родственниками знакомых или - не дай бог!- знакомыми начальства, мы обычно говорили:

— Ну конечно с удовольствием... Но только... вакантных мест уже нет...

Среди огромного разнообразия романтиков самым распространенным, пожалуй, является шестнадцатилетний флибустьер.

...Он пришел к нам сам - прочитал объявление: "Требуются рабочие на полевой сезон". На обычный при таком знакомстве вопрос:

— Ты хоть представляешь, чем ты будешь там заниматься? - Женька неожиданно для нас ответил:

— Конечно.

Мы очень удивились - неужели он уже успел поработать в экспедициях?

— Ну, чем?

Женька посмотрел обиженно, что мы, разыгрываем его, что ли? Но ответил уже не так уверенно:

— Ну, как же, говорили нам на уроке, знаю - полезными ископаемыми...

Надо было признать, что на уроке его информировали о геологии приблизительно верно. Но только слишком уж приблизительно.

— С лошадьми дело имел?

Женька помолчал немного, как будто мог что-нибудь вспомнить, потом вздохнул:

— Нет...

— Варить умеешь?

— Это электросварка, что ли? Учили нас на практике. - И уже совсем уверенно, солидно:- Умею.

— Какая там еще электросварка, просто кашу варить?

— А-а-а... кашу... Нет, кашу не умею.

— Стрелять умеешь?

— Умею. Сколько раз с братом на охоту ходил! По тридцать уток приносили.

— По тридцать? Ну-ну... Комаров придется кормить, рюкзак таскать. Не боишься?

— Чего там бояться. Потаскаем.