Отраженный свет - [27]

Медведь удивительно верно оправдывает кличку "мишка косолапый". Передние лапы у него сильно вывернуты пятками наружу, и при первом знакомстве бывает трудно удержаться от смеха, глядя на его нелепую походку. Но назвать его неуклюжим!.. Приглядитесь, как легко ступает он по земле, как под лоснящейся шкурой мягко, волнами перекатываются могучие клубки мышц. А какими огромными прыжками мчится медведь в нужную минуту, как, играючи, словно мячик бросает свою полутонную тушу вверх по крутому склону, по каким кручам пробирается над пропастями! Нет, говорить, что медведь неповоротлив, может только человек, никогда не видевший его на воле. Сначала мы, как и все, говорили: "Ты двигаешься как медведь" - когда хотели сказать, что человек неповоротлив, но после мы насмотрелись, как двигается медведь, и эта фраза потеряла свей первоначальный смысл. Мы стали говорить: "Ты двигаешься как слон" - может быть, просто потому, что никогда не видели на воле слонов.

В спокойном состоянии мишка крайне добродушен и миролюбив. Эти черты, а также его природная рассудительность - не такой уж он дурак, чтобы связываться с человеком, - заставляют его отбросить все предрассудки об авторитете хозяина тайги, солидности и пр. Заметив человека, топтыгин сразу убегает, убегает сломя голову, вприпрыжку, смешно подбрасывая толстый зад. Больше того, Карл фон Дитмар пишет: "Мне неоднократно приходилось отмечать мгновенный слабительный эффект, который производит на медведя резкий свист или иной неожиданный звук". Этот же эффект очень часто наблюдали и мы. И ни разу мы не слышали, чтобы медведь сам на кого-нибудь напал без особых на то оснований. Так что если у иного охотника при виде медведя у самого отмечается слабительный эффект - зверь в этом не виноват! Часто нам приходилось ходить в одиночные маршруты, иногда даже без оружия, в местах с плотнейшим медвежьим населением. Никаких приключений не было. Только к концу таких маршрутов мы сильно уставали, потому что нервный тонус все время был повышенным. Хотя мы были и уверены в своей безопасности, но все-таки зверь есть зверь, кто его знает, что у него на уме? Может, у него сегодня от несварения желудка желчь разливается или просто не с той ноги встал...

Из всей своей практики могу вспомнить только один-единственный случай, когда медведи напали сами, и неизвестно почему.

Нас было трое: Толя, геолог, Саня, юный мастер телеателье в отпуске, и я. Мы только что высадились с моря в устье реки.

Черный песчаный пляж вдоль берега моря, широченная коса в устье, наполовину покрытая снежником, невысокие террасы, тундра, кедровые стланики на сопках вдали. Берег моря - сплошная стена скал, река тоже течет по скальному коридору. Неплохо. Великолепная обнаженность, есть где поработать. На террасе удобное место для палатки. Есть река, должна быть и рыба. На песке пляжа - медвежьи следы. Тоже неплохо. Особенно по душе это Толе. При виде медвежьих следов у Толи в глазах появляется какой-то особый блеск. По-моему, в такие моменты он как наяву видит себя сидящим у жаркого костра и обгладывающим увесистый, сочный медвежий мосол.

...Куча наших вещей лежит прямо посреди косы. Разыскиваем в ней палатку, спальные мешки и оттаскиваем на террасу, метров за триста от кучи, а крупу и кухонные принадлежности - на такое же расстояние в противоположную сторону, к реке. Здесь, у воды, удобно разложить костер. Порядок в куче наведем потом, пока надо успеть приготовить ночлег и ужин. От наших бесцеремонных поисков куча приобретает такой вид, как бухта веревки, в которой второпях ищут конец и тянут то с одной, то с другой стороны. Где-то там, внутри, перепутались рюкзаки, консервы, карабин, сапоги, патроны. Потерялась даже дюралюминиевая лодка длиной в пять с половиной метров. Накрываем все это брезентом. Завтра разберемся.

...Первый вечер в поле. Все необходимое сделано, можно спокойно посидеть у костра, поговорить, обсудить будущие маршруты, обменяться первыми впечатлениями. Пламя костра, живое и теплое, диктует свой ритм вечерней беседе - солидный, неторопливый.

И вдруг, совсем не в тон вечернему умиротворению раздается Санин возглас:

— Смотрите, смотрите, медведи!

Долго обшаривать взглядом горизонт не пришлось. Три медведя неспешным прогулочным шагом шли под обрывом террасы мимо наших палаток. Услышав Санин смех, они остановились, понюхали воздух и заинтересованно потопали к костру. Эх, жалко, карабин далеко, пока будешь его разыскивать, они, конечно, убегут. Какая была бы добыча! Но и то неплохо. Первый день в поле, и уже можно полюбоваться сразу тремя великолепными экспонатами местной фауны! А экспонаты, видимо, решили продемонстрировать нам себя крупным планом. Они миновали кучу и деловито приближались к костру, то и дело вставая на задние лапы и обнюхивая воздух. Один медведь был большой, двое других - поменьше. Наверно, медведица и два взрослых медвежонка-прошлогодка. Шерсть у них торчала клоками, морды были острыми, тощими. Тяжелая сейчас для них пора, голодная - нет ни ягоды, ни орехов, ни рыбы. Их впалые бока вызывали сочувствие. Но странное дело, как только наша добыча оказалась на полпути между нами и нашим оружием, нам сразу пришло в голову, что добыча - это понятие, в общем-то, относительное. А когда самый крупный экспонат приблизился к нам настолько, что стало видно выражение его физиономии, мне бросилось в глаза подозрительное его сходство с выражением Толиного лица в некоторых ситуациях. Ей-богу, можно было подумать, что медведь уже как наяву видел себя сидящим у потухшего костра и обгладывающим аппетитный, увесистый Толин мосол. Толю такая перспектива, видимо, совсем не устраивала. Один Саня был вполне доволен ситуацией - он смотрел во все глаза и наслаждался.