Отраженный свет - [14]

Два дня я его стирал, один день выжимал, десять дней ждал солнышка - на костре сушить я уже немного побаивался. К концу второго месяца я спал в зашитом, чистом и сухом мешке. Я был счастлив.

Беспокойная собственность

Бывает так - ходишь целый месяц в маршруты, что-то видишь, описываешь, накапливаешь массу фактов, пытаешься объяснить их, увязать друг с другом. Иногда это удается, чаще - не удается, хоть плачь. Споришь, даже ругаешься, во всем сомневаешься. Что-то выясняется, а что-то нет, но не хватает главного - никак не получается общей цельной картины. Наконец наступает критический момент, когда кажется, что каждый факт из тысячи противоречит всем остальным.

Вот уже который день лазаем мы по речкам, хребтам и склонам. Вдобавок ко всем неясностям здесь еще и плохая обнаженность. Кому здесь раздолье, так это ботаникам. То, что приводит геолога в уныние, способно вызвать у ботаника восторг. Чего тут только нет! Ольховый и кедровый стланик, березовые леса с густым подлеском, тальники, шеламайники, крапива, пырей. Только обнажений нет.

Иногда заметишь издалека небольшую скалу на склоне. Берешь курс на нее и начинаешь продираться сквозь заросли крапивы к шеламайника. Шеламайник - экзотическая камчатская травка, представляющая, скорее всего, гибрид лопуха и подсолнуха. Стебель у шеламайника, как у подсолнуха, только выше, листья как у лопуха. Настоящий травяной лес. И крапиве в этом лесу, чтобы дотянуться до солнца, приходится не отставать от шеламайника. В этих джунглях не идешь - плывешь брассом, раздвигая перед собой жесткие палки шеламайника и крапивные лианы. Ничего не видно. Шагаешь в неизвестность. То ухаешь в яму, то летишь кувырком через камень или валежину. Да тут еще Женька со своими "а почему?":

— А почему солнце здесь светит не с той стороны?

Действительно, а почему? Неужели...

— Эй, Женька, лезь ко мне на плечи, посмотри, где мы, а где скала.

Женька взгромождается на мои плечи и, осмотрев окрестность, жизнерадостно заявляет:

— А скала сзади от нас, далеко!

...Скала в крапиве, скала в кедрачах, скала в тальнике... Сколько их набирается за день! И вот уже вечер, мы идем домой и скорее для очистки совести оглядываем непроницаемо зеленые склоны в поисках новых обнажений.

— Во-он там еще скала! - вдруг восторженно орет Женька.- Вон за той березой, ну где зеленое пятно, да нет, не там, а вон там...

Наказал же бог человека таким орлиным зрением! Будь я в маршруте с Серегой или со Стасиком, мы бы могли через полчаса уже сидеть у костра, пить чай. А с Женькой... Теперь ничего не поделаешь, придется лезть.

...Долезли, изучаем. Как полагается, подробно. Наконец, все как будто ясно. Можно описывать, отбирать образцы. Взяв в руки камень, я пытаюсь отскрести прилипший к нему березовый листок. Но лист почему-то не отдирается. И вдруг... Да ведь это же не лист, это отпечаток древесного листа на камне! Современные растения не могли оставить отпечатка на окаменевшей породе, это может быть только лист дерева, жившего во время образования самой породы миллионы лет тому назад! На камне отчетливо видны жилки, зубчатый край. Действительно, похоже на березу. Но береза эта шелестела листьями еще тогда, когда человека не было и в помине.

Здесь надо, обязательно надо найти еще отпечатки!

И мы застреваем на обнажении до темноты. Но зато собрана целая коллекция ископаемых листьев. В древнем лесу росли не только березы, здесь было много вязов, ольхи, тополей, хвойных деревьев, росла густая трава. Вот только шеламайника, к счастью для обитателей этого леса, как будто, не было. И крапивы - тоже.

По дороге к дому я уже строю теорию, объясняющую все накопленные факты.

Раньше казалось, что в распределении горных пород нашего района порядка не больше, чем в движении пылинок, танцующих в солнечном луче. И вот на смену хаосу пришла четкая закономерность.

Ясность, конечно, радовала, но в ней всегда есть что-то тревожное. Ведь любое построение слагается из фактов и идеи, объединяющей, цементирующей эти факты. Не рано ли выдвигать гипотезу, не маловато ли фактов? Может, лучше подождать до полного выяснения вопроса, и тогда... Да, но зачем же тогда? Ведь все эти точки зрения, идеи, гипотезы нужны для того, чтобы заполнить дыры между фактами. А когда дыры будут заполнены новыми фактами, то и гипотезы не понадобятся. Нет уж, если выступать со своим мнением, то именно тогда, когда не все ясно. Но если выступишь слишком рано, рискуешь прослыть фантазером. А склонность к фантазии, быть может, похвальная у конструкторов и поэтов, среди геологов считается одним из самых роковых недостатков. Геолог прежде всего рыцарь наблюдения. И нет для него более обидного прозвища, чем "фантазер".

Незавидная собственность - своя идея. Постоянно нуждается в подтверждении, в защите. Придется доказывать, что твоя идея - лучшая, но ведь и противники дремать не станут. Наверно, со стороны это будет выглядеть просто борьбой интересов. Каждый защищает свое только потому, что - свое, а не потому, что лучшее. А хоть бы и так... разве в чужой идее будешь с таким пристрастием выискивать тончайшие преимущества?