Отражения - [26]

— Ну чего ты бесишься? — сразу сдулась Ирита. — Уже нельзя и полюбоваться на симпатичного мужчинку. Которому, — тонкие губы Сурин растянулись в ядовитой ухмылке, — поговаривают, ты не даёшь. Интересно, как долго он продержится? В окружении стольких-то красоток.

С трудом удалось подавить порыв и прямо здесь, на глазах у всего отряда, не добавить красок и к без того цветастой физиономии Ириты. И плевать, что она сильнее! Сейчас бы меня это не остановило.

Спасибо, отрезвил голос Рейна.

— Девушки, у вас какие-то вопросы? — от внимания радаманца не укрылась наша тихая перепалка. — Спрашивайте, не стесняйтесь.

— Никак нет, саэр, — после секундного замешательства ответила Сурин.

Дождавшись, когда в аудитории снова восстановится тишина, новоиспечённый педагог продолжил:

— Тактика, в свою очередь, — самая динамичная область военного искусства. Изменения в тактике происходят параллельно с научно-техническим прогрессом и совершенствованием средств вооруженной борьбы. — Снова воспользовавшись столом вместо стула, Даггерти окинул зал задумчивым взглядом. — В ВВА и лётной школе тактическая подготовка является одной из ведущих дисциплин. Здесь бы тоже следовало ввести её на постоянной основе, пусть даже большинство из вас в будущем и не станет солдатами, а разбредётся по полицейским участкам и разведуправлениям. Но для общего развития всё равно полезно… Так что попробую хоть чему-нибудь научить вас за один несчастный цикл.

Рейн оказался талантливым оратором, сумел с первых минут завладеть вниманием аудитории и вызвать интерес к своему предмету. Я бы его слушала и слушала, если бы то и дело невольно не отвлекалась на своих соседок по кубрику. Провести что ли с ними вечером воспитательную беседу? А заодно и со всеми остальными второкурсницами; популярно объяснить тем, чем могут быть чреваты томные взгляды, бросаемые в сторону моего жениха.

К концу лекции пришла к выводу, что ревность — настоящее зло, опиум для разума и сердца.

— Таро, тебе, кажется, интереснее смотреть по сторонам, чем слушать своего профессора, — ни с того ни с сего решил отчитать меня коммодор. Дождавшись, когда мои округлившиеся от удивления глаза сфокусируются на его важной персоне, совсем не ласково потребовал: — Повтори, о чём я сейчас говорил?

— Я-а-а… э-э-э… — растерялась от такого напора.

— Очень ёмко! — с издёвкой «похвалил» меня Даггерти. — Из тебя получится отличный стратег!

Ещё один изверг. Как будто мне мало здесь Флара.

Сидевший справа от меня Тэн сдавленно захихикал.

— После занятия подойдёшь ко мне, подумаем над твоим вечерним наказанием, — окончательно добил меня Рейн и, возвысив голос, во всеуслышание заявил: —Повторяю в последний раз: мозги во время лекции ра-бо-та-ют. На месте Таро может оказаться каждый.

— Мне вот интересно, как именно он собрался тебя наказывать? Да ещё и вечером, — давясь от смеха, хрюкнул Тэн.

Что не укрылось от острого слуха жестокосердного радаманца.

— Ты, кажется, Олер? Хочешь составить Таро компанию?

— Думаю, нет, саэр, — моему соседу сразу стало не до веселья.

— Это хорошо, что ты умеешь думать, — с усмешкой заметил Рейн. — Значит, тебе не составит труда кратко изложить, что я вам тут два часа разжёвывал.

Близнец, в отличие от меня, сумел выкрутиться, с горем пополам пересказал начитанный материал и был отпущен с миром. Как и все остальные. А вот мне пришлось идти обдумывать вместе с коммодором своё вечернее наказание.

Когда доплелась до кафедры, зал уже опустел. А с уходом кадетов исчез и грозный профессор, уступив место моему самому любимому из Рейнов: ласковому, скучавшему по своей невесте жениху. Не говоря ни слова, он привлёк меня к себе и нежно поцеловал в губы. Поначалу даже растерялась от столь неожиданного проявления чувств и послушно ответила на поцелуй, совершенно позабыв, что следовало бы сохранять бдительность. Ведь в любой момент идиллию могло нарушить чьё-нибудь появление. Да вот хотя бы вездесущего Флара. Потом, правда, спохватилась и упёрлась кулачками в грудь радаманца, намекая, чтобы особо не увлекался.

— Понравился сюрприз? — неохотно оторвавшись от моих губ, прошептал он с улыбкой.

— Если честно, я в замешательстве. — Прочитав недоумение в синих глазах, пояснила: — Никак не могу поверить, что ты — мой преподаватель. К тому же очень строгий. — И шутливо его толкнула. — Ты меня наказал! На первом же занятии!

— Ты была непослушной, — пожурил меня Рейн, на сей раз в шутку. — Зачем глазела по сторонам?

— Я наблюдала. Всем этим девицам перед твоими лекциями не помешало бы завязывать глаза.

— Может, ещё предложишь затыкать им уши? — развеселился Даггерти. — Тогда от моих занятий толку будет ноль.

— Больше чем уверена, они и так тебя не слушают, — проворчала я. — У них мозги заняты совсем другим — романтической чепухой.

Правда, долго злиться, когда тебя обнимают и нежно целуют за ушком, не получилось. Я как-то незаметно оттаяла, расслабилась и окончательно успокоилась. В конце концов, он здесь из-за меня, а не из-за какой-нибудь незнакомой девицы. Так что и не стоит зря волноваться. Но это не означает, что я перестану контролировать и бдеть.