Отражение в глазах - [36]

— Да, конечно…

Таня сжала пальцы, будто только так могла не выпустить наружу что-то гадкое. Егор ткнулся носом в ямку у ее ключицы и стал медленно спускаться поцелуями вниз по руке.

— Поверь, ты очень важна в моей жизни. Но работа никогда никуда не денется, это надо просто принять. И не злиться.

На последнем слове он погладил ее стиснутый кулак и по одному раскрыл все пальцы, а спустя секунду вылез из-под покрывала и начал одеваться.

Да, он прав. Через пару минут дверь закроется за ним, а до этого мгновения надо запомнить его резко очерченный силуэт на сероватом фоне окна. У нее есть всего несколько минут — так мало… и одновременно достаточно для того, кто отвык от ласки и нежности.

В темноте тускло белела разбросанная вокруг бумага, и найти одежду было не так просто. Егор щелкнул выключателем и прищурил глаза, привыкая к свету, а потом шагнул к висящим на ручке кресла брюкам. Рубашка тоже отыскалась довольно быстро, а потом он замер и только обшаривал взглядом все вокруг.

— Послушай, а почему здесь такой тарарам? Решила помочь деревоперерабатывающей промышленности и сдать макулатуру?

Один носок Княжев нашел у двери и теперь пытался разглядеть второй. Пока безуспешно.

— Просто давно не разбирала свою жизнь, не раскладывала ее по полочкам. Всегда думала, что достаточно спрятать вещь, чтобы прошедшее событие забылось. А надо все выбрасывать, и сразу.

Егор нагнулся и выудил носок из-под кипы бумаг, а потом поднял какой-то документ и заинтересованно приподнял брови.

— Тогда, может, перед тем, как выбросишь вот это свидетельство о браке, расскажешь, как и когда это было? Это же твое?

Таня медленно взяла протянутую бумагу, разгладила рукой и откашлялась, как перед выступлением.

— Мое, но только оно о разводе. Извольте ознакомиться. Вышковец Татьяна Евгеньевна вышла замуж девять лет назад, получила фамилию Семенова — довольно благозвучно, не правда ли? — а спустя год вернула себе одинокое положение. Муж был, в сущности, обычным человеком, без особых претензий — иначе зачем ему было жениться на упомянутой особе? Но данный брак совместил в себе две беды русского края: дурака и дороги. Другими словами, муж был не прочь погулять, ну а дурой оказалась жена…

— Подожди, — Княжев присел рядом в одном носке и кивнул на лист в руках Тани. — Только одно: ты еще думаешь о нем?

Она сложила самолетик из свидетельства и запустила его по комнате. Тот неуклюже ткнулся носом в ближайший угол.

— Я ответила на твой вопрос?

Егор ласково притянул Таню к себе.

— Я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассказать мне все. Что было давно и недавно. Я никогда тебя ни в чем не упрекну. Но… только, пожалуйста, не обманывай меня, никогда. И я буду честен с тобой. Обещаю.

Крепко сжав ее, Егор чмокнул макушку и поднялся.

— Кстати, если ты думаешь, что обещание поужинать со мной выполнено, то должен тебя разочаровать. — Он балансировал на одной ноге, а на другую натягивал носок. — Так что, если у тебя нет особых планов на вечер, в семь я буду у тебя. И не надейся за это время найти причину отказаться.

Когда, закутанная в покрывало, она вышла в коридор, Княжев уже оделся и просто стоял. Почему не ушел, ведь они успели попрощаться? Ждал ее? Обдумывал что-то невысказанное? Или надеялся на какие-то Танины слова? И кто первым щелкнет замком и разорвет очарование этого вечера, впустит в квартиру декабрьский холод?

Княжев молча прижал Таню к груди, и она уткнулась в жесткую ткань пальто. Он уходит. Несмотря ни на что, он все-таки уходит. То есть для него этот вечер ничего не значит?..

Дверь закрылась.

Под ноги Тане подкатился воздушный шарик.

Глава 14

Таня открыла глаза. Сквозь сон она почувствовала чье-то касание. Нет, померещилось. С чего бы ему возвращаться, если сам сказал про накопившиеся дела? Наверняка это солнечный зайчик, редкий зимний гость, пробрался в комнату сквозь незакрытые шторы и щекотал ее нос. Вон как шустро сейчас перепрыгнул на потолок и стал качаться на хрусталиках старомодной люстры.

Постель хранила запах кофе с легкой ноткой мяты. Его запах. И Таня глубже закуталась в покрывало: хотя бы так можно представить, что Егор не ушел.

В кухне все оставалось, как было брошено вечером. Масляные пирожные поплыли в коробке, и Таня без сожалений отправила их в мусорку. Света бы точно обозвала ее поступок варварством. А вот вино, выпитое лишь наполовину, можно поставить в холодильник, надо только пробку отыскать. Хотя, скорее всего, и его придется вылить или добавить в соус: все-таки гости приходят к ней не часто.

Выставляя бокалы в мойку, Таня задумчиво побарабанила пальцами по хрусталю. Тот отозвался тусклым звоном, и она повертела фужеры в руках в поисках возможной трещинки, а потом подавила желание прижаться губами к краю одного из стаканов.

Как же все могло так повернуться? Чем привлекла она внимание обаятельного и элегантного генерального директора «Центринвеста»? Да, она мечтала об изменениях в жизни, но отражение в зеркале напрочь отрицало ее способность нравиться. Ведь не зря же все робкие попытки отношений с мужчинами, до замужества и после, оборачивались жалкой пародией. Может, во всем виновато ее воспитание, чужая идея, что отношения могут быть серьезными или не быть вовсе? В Таню так настойчиво вколачивали эту мысль, что она затвердилась, как аксиома. А много ли сейчас мужчин готовы вот так, с первой встречи, к ответственности? Да и с чего она решила, что Княжев настроен серьезно? Вон и не остался он до утра. И что делать, если женщина в зеркале видит не цветущую красоту среднего возраста, а лишь намек на будущее старение? Да и проблема ее никуда не делась. И не денется никогда.