Отражение - [31]

— К вам посетитель — торговец Харим с невольничьего рынка. Говорит, пришел взять оплату за проданную рабыню.

Нанэ вздрогнула при упоминании этого имени.

— Вели ему подождать. Я прибуду, когда закончу все дела.

Руфаз поклонился и удалился из сада.

— Хочешь пойти со мной?

Нанэ неуверенно кивнула, продолжая рассматривать рисунок мозаики под ногами. А потом гордо тряхнула головой и посмотрела на хозяина горящими жаждой мести глазами.

— Да, господин.

— Выйдешь, когда я позову тебя, — предупредил Оронт.

Нанэ не ответила. Только прикрыла веки, повинуясь воле хозяина.

Просторный зал с огромными окнами, предназначенный для пиршеств, использовался еще и для приема посетителей. Длинный мраморный стол, легкие плетеные стулья. На стене — шкура невиданного в этих землях белого медведя, выторгованная за немыслимые деньги. Обстановка напрочь лишенная гармонии и вкуса, но радовавшая глаза хозяина. Оронт вышел к гостю спустя пару часов, одетый в легкую шелковую тогу и сандалии. Голову покрывала нежно голубая куфия, хотя здесь не было нужды защищаться от пекущего солнца.

Его сопровождали два статных воина в набедренных повязках. Их мускулистые руки и грудь оставались открыты для взоров гостей, чтобы заранее предупредить недоброжелателей о последствиях злых умыслов. Следом за ними шла Нанэ. Каждое движение отзывалось вспышкой ярости в груди. Ей хотелось, чтобы господин растоптал ничтожного червяка, посмевшего держать ее в темнице, морить голодом и избивать. Но стоило ли надеяться на это? Она могла поклясться, что Оронт видел ее желание. Но станет ли он нарушать данное слово, чтобы угодить ей?

Торговец Харим терпеливо ждал хозяина, прижавшись к горячей каменной стене. Немилосердное солнце наполнило комнату духотой, выжимая из посетителя зловонный пот. Завидев Оронта, работорговец оживился, отодвинулся от стены и поклонился ему.

— Благоденствия крову твоему и здравия душе! — громко произнес он, воздевая руки к потолку.

— Не стоит беспокоить богов лицемерными восклицаниями, — остановил его Оронт. — Не думал, что ты придешь так рано. Я ожидал, что тебе хватит смелости прийти за долгом только через год.

Хозяин прошел в зал и устроился в одном из кресел. Воины встали поодаль от него. А Нанэ замерла в дверном проеме так, чтобы посетитель не видел ее раньше времени. Она впивалась ненавидящим взглядом в недавнего мучителя.

— У меня были дела, и я не смог отложить их, — Харим снес бы и удары кнутом, лишь бы получить награду.

— Видел мои виноградники? — Оронт сразу перешел к главному, дела работорговца его абсолютно не волновали.

— О да, господин! Они прекрасны! Не знаю, какой из них более достоин полученной тобою девы, — Харим осекся под насмешливым взглядом хозяина. — Но думается, что… один из восточных участков вполне восполнит мои затраты.

Работорговец не прогадал — выбрал самую плодородную землю, из принадлежавших Оронту. На эти виноградники зарились многие знатные и богатые жители державы, но ни один из участков до сих пор не был продан.

— Рузаф! — кликнул хозяин, и в зал со стороны двора тут же вошел слуга со свитками в руках. — Подай мне бумаги на Восточную жемчужину.

— Слушаюсь, господин, — Рузаф поклонился, перебрал свитки и подал один из них повелителю.

Оронт мельком взглянул на бумаги, а затем подозвал к себе работорговца. Харим дрожащими руками принял свиток и поскорее направился к дверям, пятясь назад и кланяясь через шаг.

— Нанэй! — окликнул Оронт.

— Я здесь, господин, — Нанэ встревоженной пичугой вбежала в зал и прижалась к кисти хозяина.

— Принеси мне воды, Нанэй, — нежно сказал он, проведя ладонью по ее щеке.

Нанэ покорно склонила голову в знак согласия, затем выпрямилась во весь рост и вышла через боковую дверь в сад. Харим жадно сверлил ее взглядом. Хорошая еда и свежий воздух превратили ее из глазастой замарашки в величавую богиню. Просторная шелковая рубашка до пят с вышитыми серебряными узорами волнами струилась по ее стану, едва скрывая точеную фигуру.

Харим застыл в дверном проеме, раскрыв рот от изумления, а потом сделал шаг назад и свалился со ступенек. Оронту понадобилось немалое усилие, чтобы сдержать смех. Он, словно нашаливший мальчика, осмотрелся по сторонам — не оценил ли кто-нибудь его шутку? Но на каменных лицах охранников не возникло ни намека на улыбку — жизнь научила их сохранять спокойствие в самых неожиданных ситуациях. К тому же, происходящее их совершенно не касалось.

Жалко Нанэ не было в зале в этот момент. Она вернулась через несколько минут с кувшином чистой воды из колодца, прятавшегося в потайном закутке в саду, дабы никакой злоумышленник не смог подлить в него отраву. Оронт отпустил охрану и усадил Нанэ в кресло рядом с собой.

— Я вижу на твоем лице негодование, Нанэй, — сказал он. — Что расстроило тебя?

— Не стоит об этом, господин, — она отвернулась, пряча от хозяина полные неутоленной жажды мести глаза.

— Я знаю, в чем кроется твоя печаль, — с улыбкой произнес Оронт.

— Тогда почему вы не приказали страже растоптать его, господин?! — выпалила Нанэ, вцепившись холодными пальцами в его руку.

— Нанэй! Ты прекрасна, как первый луч солнца, согревающий землю, но так же нетерпелива и наивна, как он, — Оронт взял ее руку в свои и поцеловал. — Я знаю, что ты хотела отомстить ему, но ты даже не догадываешься, сколь многогранно и затейливо это искусство. Я позвал тебя сюда не просто так, а именно для того, чтобы Харим видел красоту и грацию, которая его стараниями истерлась на невольничьем рынке.