Отравленные земли - [73]
Маркус опять скупо улыбнулся, а потом… отвесил мне неглубокий, но выразительный поклон, от которого затрепетали напудренные букли у висков.
– Что ж. В добрый час. – Глаза его глядели всё так же пытливо. – Или даже ave, Caesar[51]… Впрочем, вряд ли кому-то придётся умирать.
Я не разделял его надежд, но не стал спорить. Мы попрощались.
Я вернулся на постоялый двор и разложил по карманам нужные вещи – колья были среди них. После этого я отворил окно, впуская в комнату сквозняк, сел в кресло и погрузился в раздумья. Налитое кровью солнце скрывалось за горизонтом; усталое небо всё теряло и теряло краски; в высшей его точке распускала щупальца звёздная синева. Прекрасный горный закат… сегодня это было тяжёлое, очень тяжёлое зрелище.
Окаменев телом и остекленев взглядом, я думал о семье – как о живых её членах, так и об умерших; думал об императрице, до которой точно уже долетели и моё первое-последнее письмо, и весть о завале в местах, куда я отбыл. Начала ли она всё-таки беспокоиться? Созывает ли помощь, торопит ли коллег? Или, как и неизменно, полагает, что меня мало что остановит, точно не такая мелочь, как груда камней? О мой любимый друг, моя госпожа, моя вечная девочка, знала бы она, какие беды на меня обрушились, как я собираюсь вот-вот, прямо сейчас, забыв о седине и собственной значимости, сигануть в них и, возможно, не вынырнуть. Кто позаботится о ней, о принцах и принцессах в таком случае? Кто будет следить, чтобы она не переедала? Кто, в конце концов, предупредит её, что огонь невежества действительно оказался огнём преисподней и может распространиться дальше, чем на один городок? Но я уже решил. Я не мог иначе. Собираясь, я лишь оставил письмо, абстрактно адресованное «Тем в Хофбурге, кому нужно знать правду», и второе – «Семье, которая, надеюсь, меня простит».
Тем временем Арнольд Вудфолл вернулся из борделя – пропахший дешёвыми парфюмами, лохматый, исцелованный, исцарапанный и искусанный, но едва ли вампирами. Он помедлил на пороге, приветствовал меня и нетвёрдо проследовал к себе, ором требуя какого-нибудь слугу, так как едва мог даже разуться. Таким он уже пару раз приходил из тех мест, и я не удивился. Молодость… насколько же она может разниться у разных людей. Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus![52]
Наконец окончательно стемнело, и я вышел, уверив хозяина, что эксперимента ради заночую в Кровоточащей часовне. На сей раз я даже не взял ключ. Я не был уверен, что вернусь вообще, по крайней мере, живым, так зачем?
Небо было синее и чистое, как в первую ночь, когда я ещё мог принять чудовищ за химер. Я постоянно обращал вверх взгляд, пока шёл к площади, и тщетно пытался сосчитать крупные белёсые звёзды. Сейчас я понимаю, что молился, хотя трудно сказать, о чём конкретно. Сегодня я, к слову, пропустил все церковные службы: не нашёл в себе воли посмотреть на Рушкевича, тем более с ним заговорить. Думаю, люди, идущие к закату лет, часто теряют её – волю что-то делать – хотя бы временно. А уж после подобных-то потрясений… Но перед Рубиконом я не мог колебаться дольше.
В доме священника не было света, и поначалу я ощутил облегчение, решив: он спит. Или всё-таки ушёл? На охоту? Не тратя времени на пустые догадки, я внимательнее всмотрелся в очертания обшарпанного, укутанного молодой ползучей зеленью фасада. Нет, свеча в окне всё же горела, но только крошечный огарок – чтобы не привлекать внимания. Справившись с собой, я поднялся на крыльцо и тихо подошёл к входной двери.
На первый стук не ответили, равно как и на второй, дольше, и на третий, снова короткий и осторожный. Правда, вскоре я уловил смутный скрип, и это заставило стучать ещё и ещё, всё настойчивее и громче. Пару раз я ударил дверь носком сапога. В доме больше не двигались – и всё же я не сомневался, что шум не был обманом сознания, что Бесик здесь. Я ударил вновь – дверь заходила ходуном, заскрипели петли – и позвал:
– Герр Рушкевич!
Снова движение, скрип, потом пронзительная тишина. Я стукнул по двери ещё раз, подумал, что со стороны это похоже на попытки безнадёжного пьяницы вломиться среди ночи в пивную, но это меня не остановило. Я опять ударил по доскам ногой. Наконец, заколебавшись или испугавшись, священник ответил мне:
– Доктор! Я не могу сейчас вас впустить. Простите. Я занят!..
Голос был глухой, а ответ, оборванный хриплым кашлем, ненадолго сбил меня с толку: как поступить? Что, если «занят» – это «убиваю кого-то» или «умираю»? И вместо того чтобы подчиниться правилам этикета и уйти, я забарабанил в дверь снова.
– Позвольте мне помочь! Вы больны?
После промедления прозвучало «да», за ним – спешное «нет». Я ударил в дверь опять.
– Уходите, герр ван Свитен!
Но я стучал, и стучал, и стучал, понимая, что ещё чуть-чуть – и кто-то либо выйдет из соседних домов, либо бросит в меня горшком, либо старенькая дверь слетит с петель. Впрочем, ничего произойти не успело. Я скорее ощутил спиной, чем заметил, как уползла за облако луна, а потом послышались приближающиеся нетвёрдые шаги.
Щелчок – и дверь открылась, но на пороге никого не было; на меня дохнула густая, вязкая, безмолвная пустота. Я всмотрелся в очертания предметов обстановки, казавшихся неузнаваемыми и нереалистичными, чудовищно искажёнными и изломанными, точно остовы древних зверей. Наконец мой взгляд упёрся в спасительно тёплое пятнышко свечи у окна. Огонёк дрожал, вместе с неровным светом отдавая миру весь свой страх.
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
Хотите узнать, как редактировать художественный текст без лишних мучений и даже с удовольствием? С Екатериной Звонцовой вы изучите саморедактуру от стиля до сюжета, доведете до конца задумки, в которых забуксовали, влюбитесь в свои истории заново, а также: • научитесь понимать, что не так с вашим текстом, чтобы это исправить; • узнаете законы, по которым живет русский язык, чтобы не делать ошибок; • ближе узнаете своих героев, чтобы их полюбил читатель; • освоитесь в фэнтези-мире и нарисуете его карту, чтобы не заплутать на волшебных тропинках.
1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Юная Жозефина после внезапной и страшной смерти родителей принимает обязанности главы рода. Вместе с гербовым перстнем рода де Крисси она получает отцовский перстень Первого алхимика Чаши. Облако тайн, окутывающее эти реликвии, смертельно опасно, и Жозефина вынуждена бежать из родного дома. С горсткой верных бойцов она проходит полстраны в поисках защиты и ответов на жизненно важные вопросы… а находит родичей, судьбу и предназначение. Но где обрести силу, которая поможет вынести всю тяжесть обрушившегося на нее долга и исполнить предначертанное?.
Погода — идеальная тема для разговоров. А еще это идеальное фантастическое допущение. Замерзающий мир или тонущие в тумане города. Мертвый штиль или дождь, стирающий предметы и людей. И сердце то замирает, замерзнув в ледышку, то бешено стучит, раскручивая в груди торнадо покруче, чем бывает снаружи… Придется героям искать новые способы выживать, приспосабливаться, а главное — продолжать оставаться человеком.
Это сказочная история произошла в новогоднюю ночь с сестрами, которые попали в далекое прошлое, где узнали много интересного и нашли новых друзей. Эта книга будет интересна как детям, так и их родителям.
Это повесть о тех далеких временах, когда жили настоящие герои и злодеи, а тьма могла охватить землю В ту пору существовали драконы, которых надо было повергнуть, и принцессы, ждущие освобождения Много великих подвигов свершалось тогда рыцарями в сверкающих доспехах О тех временах сложено много сказок и легенд Но в этой истории все от начала до конца чистая правда.
Однажды с небес упал человек, обладающий многими знаниями и способный управлять светом. Он способен спасти увядающий мир от напасти Теней, монстров, приходящих с закатом солнца. Все ждут от него именно этого. Но всегда есть одно «но» — этот человек утверждает, что он не должен быть здесь, что ещё слишком рано. А может, уже поздно?