Отравленные земли - [55]

– Перейдём к самому важному. Можете пояснить, что вы подразумевали под этим термином? И под… злом, тем, что заражает мёртвые тела. Откуда оно берётся?

Вудфолл какое-то время смотрел на огонь – видимо, сосредотачивался и подыскивал правильные выражения. Наконец он вздохнул и заговорил, начав издалека.

– Края Российской империи. Речь Посполитая. Румыния, Силезия… все эти земли были в своё время обильно политы кровью, а кровь… ох, доктор, кровь долго остаётся в воздухе, в воде, в прорастающих на таких землях всходах. Вспомните хотя бы Владислава Цепеша, о котором южнее любят рассказывать страшные байки. Там жили ещё многие, в чьё сердце проник тот же смрад Бездны, смрад злобы, гордыни и жажды. Многие хуже. Они просто не смогли сопротивляться; сами те края…

– Мистер Вудфолл, – тихо перебил я. – Дракула, даже если он похож на то, что о нём болтают недалёкие историки-мистики, бесчинствовал не в Моравии. И, я надеюсь, вы не станете уверять меня, что лично напоили его кофе со святой водой?

– Ха-ха. – Вудфолл слабо рассмеялся, но его глаза остались серьёзными. – Нет. Я не видел Цепеша и, более того, надеюсь, его ничто не поднимет из могилы. Я упомянул его по одной причине: отсюда до него не так далеко. Почему это произошло именно с ним, в его время? Не задумывались? Действительно ли в силу его ещё в детстве проявившейся жестокости? В силу того, что брат предал его, став любовником турецкого султана и в итоге заполучив престол Валахии? В силу ранней смерти отца, смерти насильственной? Или… – Вудфолл помедлил, – на него повлияло что-то ещё? Что-то, что лишь усугубило всё мною названное и не позволило глубоко религиозному и благородному человеку всё это пережить, пойти иным путём? Что-то, что… искусило его, сделав чудовищем, нашептало обещаний?

– Дьявол? – скептично хмыкнул я. Нить разговора ускользала, но я всеми силами цеплялся за неё. – Вы ведь о нём? Ваша Бездна – противоположность свету Господа…

Но, к моему удивлению, Вудфолл покачал головой.

– О нет, дьяволу в зверствах далеко до божьих детей. Эти места, доктор. Здесь всё стоит на мертвечине. Сюда приходили тевтонцы, здесь бесчинствовали мадьяры, гуситы убивали католиков – и наоборот, и всё следовало одно за другим, почти без перерыва. В какой-то момент земля не выдерживает. Происходят вещи ужаснее, чем просто войны, просто эпидемии и бунты. У людей массово мутится рассудок. Они становятся очень управляемыми, жестокими, а некоторые… – он опять помедлил и наконец выбрал нужное слово: – …меняются, превращаясь в кого-то другого, не все, нет, но единицы – и какие. Как там, в Валахии, над которой грязно надругались не раз – венгры, османы, сами местные царьки со своими распрями, снова османы. Как во множестве иных краёв. Это как волна, как прилив, только приливает не море, а сплошная тьма, которая влияет на всех, пусть по-разному, но знайте, она никого не щадит. А потом всё просто берёт… и стихает. На время. Скучая, люди тешат себя сказками, пока им разрешают верить, что это просто сказки.

Я молчал, сосредоточенно обдумывая услышанное и перебирая факты из моих знаний по истории, слишком обширных, чтобы зациклиться на узкой теме противостояния валахов и османов. Но я понимал: жуткая гипотеза Вудфолла имеет право на существование, даже если некоторые истории о бесчинствах того же Дракулы – домыслы его многочисленных врагов, как часто случается с августейшими персонами. Странная смерть – или исчезновение? – его молодого брата Раду Красивого домыслом не была; не были домыслом многие, пусть не все смерти, случившиеся в тех владениях в то время. Земля действительно вдоволь напиталась кровью и… могла в конце концов её исторгнуть. Моравии это тоже касалось. Заканчивая мою мысль, Вудфолл произнёс:

– Не потому ли здесь кровоточит даже церковь? Этот несчастный городок…

«Истекает кровью». Бесик сказал именно так.

– Отсюда пропали все домашние животные, – сообщил я. – Вам это известно?

Вудфолл посмотрел в окно, на розовеющее небо, и мрачно кивнул.

– Слышал в «Копыте». Не удивлён; часто всё начинается именно с этого. Во-первых, питомцы могут предупредить хозяев, так как более чувствительны к подобным феноменам и реагируют на них раньше. А во-вторых, земли и тьма в них… как бы пробуют силу.

Я молчал: мне казалось, он не договорил.

– Затем, – Вудфолл сцепил пальцы и хрустнул ими, – земли обычно вкладывают свою силу в человека, выбирают… посланников, притом чаще всего живых. – Он опять глянул на меня. – Вчерашние смерти и даже январские ведь не первые, верно? Вас направили именно сюда не просто так; данные свидетельствуют об обратном.

– Да. – Я подозревал, что знает он и так побольше меня, но подтвердил: – Длится это не месяц, не два. Впервые о Каменной Горке я услышал в рождественские праздники, и к тому моменту события уже набирали обороты.

Вудфолл нервно щёлкнул языком.

– Значит, кто-то заражён давно. И нам необходимо его отыскать.

– Есть подсказки, как отличить такого… избранного?

Avvisatori уныло мотнул головой.

– Нет. Это может быть кто угодно: от загадочного чужака вроде меня или вас до самого безобидного городского нищего. А если, не дай бог, кто-то сильный, с властью…