Отравление в Уичфорде - [30]

— Приятно-таки, когда у матери есть чувство юмора, правда? — заметила Шейла, когда Алек поплотнее закрыл дверь за удалившимися "присяжными". — Это то самое, что множество матерей — бедняжки они, — теряют в процессе воспитания детей. А теперь, Роджер, выкладывайте Вы целовались с Сондерсон?

— Мисс Пьюрфой!

— Ну, значит, она вас целовала? И, скорее всего, это именно так, хотя я все же не слишком в этом уверена.

Роджер подчеркнуто холодно обратился к Алеку:

— А вы что можете сказать, констебль Грирсон? — осведомился он.

— Старший инспектор изволит злиться, ведь я неуважительно отозвалась об этой Сондерсон, а он без ума от нее, — в сторону, но довольно громко сообщила Шейла.

— Ничего не могу доложить, — пожаловался Алек, я почти всю вторую половину дня провел, дрожа на ветру, в разных местах, все ждал, когда же появится Шейла.

— Все мужчины влюбляются в Сондерсон, — весьма презрительно продолжала мисс Пьюрфой. — Стоит лишь ей закатить к небу глазки, и они падают к ее ногам. как портновские булавки.

— Александр, — энергично заявил на это Роджер, вчера вечером ты обратился ко мне с просьбой. Сожалею, Алек, что отказал тебе. Еще не слишком поздно исправить дело?

— Нисколько! Три раза в день, до или после еды, к соответствии с предписанием врача. Подожди немного, я ее свяжу!

— Не надо! — взвизгнула мисс Пьюрфой, раскаявшись, но слишком поздно. Извините, Роджер. Я беру своп слова обратно. Вы никогда-никогда ею не увлекались. Вы ее просто поцеловали, без всякого падения. Не надо, Алек! К тебе-то какое это имеет отношение, а? Перестань, грубиян! Отпусти меня! Мама! Мама!

Не без труда мисс Пьюрфой убедили подойти к дивану и принять позу, необходимую для вразумления. Ее отчаянные призывы к домашним пенатам остались без ответа. Свернув журнал в трубку, Роджер стал убеждать ее в недопустимости дисциплинарных проступков.

— Роджер Шерингэм, — воскликнула вся красная, негодующая жертва его внимания, когда ей наконец было позволено выпрямиться. — Я ненавижу вас больше, чем вареную говядину. Я больше не играю с вами "в сыщики", а ваши книги — чепуха на постном масле!

— А вот в этом вопросе, дитя мое, — благодушно возразил Роджер, — я более чем склонен согласиться с вами, и все же они довольно хорошо продаются, а это ведь главное, не так ли? А теперь перейдем к делу. Вам обоим возможно будет интересно узнать, что у меня, во всяком случае, был очень удачный день.

— Так, значит, вы… — начала Шейла, но, перехватив взгляд Алека, переменила тон, — что-то узнали, милый Роджер? — и голосок у нее стал медовый.

— Да, узнал, и чертовски много узнал, и довольно быстро. Серьезно вам говорю, я наткнулся на скважину, полную нефти. Слушайте!

Роджер постарался вкратце передать суть своего разговора с миссис Сондерсон, выбирая наиболее интересные факты, словно изюминки из пирога. Шейла, внезапно ставшая совершенно серьезной, слушала внимательно и так же молча, как Алек.

— Минуточку, — перебила она Роджера, когда он уже приближался к концу повествования, — пожалуйста, повторите, я хочу выяснить все до конца. Сколько людей было с ним наедине в течение того получаса?

— В разные моменты не менее шести: миссис Сондерсон, миссис Аллен, братец Уильям, братец Альфред, Мэри Блауэр и сиделка. Таким образом, не менее шести человек.

— А самой миссис Бентли в это время у него не было? спросил Алек.

— Насколько нам известно, нет, — подтвердил Роджер.

— Но ведь это полностью снимает с нее вину, — воскликнула Шейла.

— О нет. Только не в здании суда. Там это не пройдет Конечно защита может сделать эго своим аргументом, и очень веским аргументом. Возможно, она так и сделает, однако обвинение может опровергнуть данный аргумент с величайшей легкостью.

— Каким же образом?

— Во-первых, нам неизвестно, что она каким-нибудь образом все-таки не проникла в его спальню. Во всяком случае, одна возможность у нее была, когда эта дура, миссис Сондерсон отлучилась в библиотеку, а возможно, были и другие удобные моменты. Но ими могли воспользоваться и остальные участники событий — и об этом нам не следует забывать! Но главная закавыка — вопрос времени, которое должно пройти, прежде чем появятся симптомы отравления, а при этом, по словам вашего отца, Шейла, могут возникнуть аномальные ситуации. Тут нет жестких и определенных закономерностей. В девяносто семи случаях из ста они, как правило, появляются через час-полчаса после принятия мышьяка, а в оставшихся трех случаях могут и не появиться. Основываясь на принципе вероятности, можно сказать, что миссис Бентли не виновата. Но это лишь вероятность. В данном случае нет ничего определенного. А "вероятность" как средство защиты в глазах суда не стоит и двух пенсов. Вот чего я опасаюсь.

— Как же так? — удивился Алек.

— Здесь налицо так называемый "юридический подход". Для него ведь или существует вина, или нет. Он не допускает никакой половинчатости, никаких там "приблизительно", "так, но совершенной уверенности нет", "скорее да, чем нет", никаких "неточно". Все является или реальным существующим фактом или не существует вообще. Более абсурдный подход к проблеме, чем этот, я отказываюсь назвать. Короче говоря, юридический подход совершенно лишен чувства меры.