Отравление в шутку - [25]

Единственным способом избежать огласки был бы вердикт о самоубийстве. Несмотря на неосторожные слова Мэри и Мэтта, можно было добиться такого заключения в свидетельстве о смерти и обойтись без вмешательства полиции. В конце концов, теоретически Туиллс мог покончить с собой.

Я еще был наверху, когда услышал звонок в дверь. Быстро спустившись, я увидел, что Мэтт впустил доктора Рида и (увы, это было неизбежно!) окружного детектива. Последнего я знал достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в его незаурядной проницательности.

Звание окружной детектив мало что значит в населенных пунктах вроде нашего. Это политическая должность, от носителя которой требуется создавать впечатление поддержания закона и порядка. Как правило, он смышлен и проворен, иногда устраивает рейд в подозрительный дом и находит там запас виски,[28] а в газетах фигурирует в качестве следователя, когда какой-нибудь поляк или другой славянский эмигрант пускает в ход бритву. Джо Сарджент был дружелюбным и добросовестным человеком, а внешностью, поведением и одеждой напоминал адвоката. Войдя со смущенной улыбкой в нижний холл, он обменялся рукопожатием с Мэттом. Пышная седеющая шевелюра и морщинистое, полное сочувствия лицо придавали ему вид зажиточного семейного человека, который, казалось, только что вышел из дома в шлепанцах. Маленький доктор Рид в очках и со старомодными бакенбардами говорил лающим голосом, что придавало ему сходство с терьером.

Мы вчетвером отправились в библиотеку. Доктор Рид засыпал Мэтта вопросами. Мэтт, взглянувший наконец в лицо ситуации, был на удивление спокоен. Его влажное красное лицо внушало доверие — он говорил как торговец, не сомневающийся в качестве своего товара, убеждая, что произошел несчастный случай и ничего более.

— Чепуха! — сердито тявкнул доктор Рид. — Не пробуйте на мне ваши песенки и танцы, молодой человек. Я слишком хорошо знаю вашего отца и вас. Ну, кто заболел, кто умер и вообще в чем дело? Выкладывайте!

— Поймите, мистер Куэйл, — вмешался Сарджент, — мы только хотим помочь. Док сказал мне, что ваша сестра немного расстроена, и я подумал, что мне лучше прийти — на всякий случай…

Мэтт переводил взгляд с одного на другого.

— Ну, — пробормотал он, — все равно это выйдет наружу. Расскажи им, Джефф! Ты же все видел.

Вряд ли кто-то из них искренне полагал, что в доме Куэйлов могло произойти что-то дурное. Когда я начал рассказывать, лицо Сарджента выражало вежливое внимание, а доктор выглядел раздраженным. Но потом челюсть окружного детектива отвисла, и он стал нервно позвякивать монетами в кармане. Мэтт морщился при каждой подробности. Я понимал, что это звучит невероятно.

— Чушь и… — заговорил доктор, но, посмотрев на наши с Мэттом лица, внезапно умолк.

— Можете подняться и взглянуть на него, — сказал я. — Он в задней комнате на втором этаже. Вполне возможно, что это самоубийство…

Поймав мой взгляд, доктор Рид поджал губы, словно насвистывая.

— Если так, доктор, то думаю, вы, как старый друг семьи, избавите их от лишних неприятностей.

— Хм! — пробормотал врач. — Понятно. Гиосцин… Ну и ну!

Сарджент потер лоб.

— Не знаю, что и сказать, мистер Марл.

— Сказать? — фыркнул доктор. — Ничего не говорите. Молодой человек, будь это другой дом, я назвал бы вас компанией лжецов. Но старина Мэтт Куэйл… Ладно, Джо, давайте поднимемся и посмотрим на него. А вы подождите здесь, ладно?

Когда они ушли, Мэтт схватил меня за руку. Во время моего повествования на его лице боролись тревога и надежда.

— Ты действительно имел в виду, что Уолтер покончил жизнь самоубийством? — осведомился он. — Господи, почему я не подумал об этом раньше! Так оно и есть. Уолтер…

Мэтт сделал паузу, когда Джинни осторожно открыла дверь и вошла. Я не сомневался, что она слышала наш разговор.

— Закрой дверь, Джинни, — быстро сказал Мэтт. — Слушай, старина, мне никогда не нравился Уолтер. Именно такого и можно было от него ожидать.

При этом он держал меня за лацканы пиджака и гипнотизировал взглядом.

— Я бы тоже хотела так думать, — заговорила Джинни. — Но я не думаю, что Уолтер это сделал.

— Я тоже. Я просто пытался защитить всех, Мэтт. Они во всем разберутся.

— Но…

— Сколько времени орудовала мраморная рука? — прервал его я. — Джинни сказала, что пять лет. А Туиллс пробыл здесь только три года, не так ли?

— Но рука всего лишь плод папиного воображения…

— Ради бога, не начинайте снова! — воскликнула Джинни. — Иначе мы будем кружить на одном месте. Сядь, Мэтт, и перестань ходить взад-вперед! Никогда не думала, что кто-то может так действовать мне на нервы.

— Ну, ты тоже не сахар. Может быть, тебе нравится сидеть и слушать, как тебя обвиняют в убийстве?..

— Никто тебя ни в чем не обвиняет. Но если ты будешь продолжать вести себя как глупый мальчишка, это может случиться очень скоро. А если тебя хватает лишь на то, чтобы возлагать вину на единственного достойного человека в доме…

— Вот как? Единственного достойного человека в доме? — Голос Мэтта стал пронзительным — в гневе он являл собой малоприятное зрелище. — Ну так знай, что я действительно возлагаю на него вину!

Мне пришлось крикнуть, чтобы успокоить их. Джинни, сдерживая слезы, села спиной к нам. Мы разместились в разных углах комнаты. Мэтт дрожащими руками зажег сигарету. Я наблюдал сквозь окно, как снег покрывает темную землю лужайки. В библиотеке было темно и сыро. Во время кажущегося бесконечным ожидания мы слышали шаги наверху. Вскоре в комнату вошел Рид, за которым последовал Сарджент.