Отпущение грехов - [28]

Этот мужчина заставляет меня нервничать. Он выглядит жестоким, но такой он и есть, и ему ничего не стоит убить меня в любую секунду. Мои глаза пробегают по его бицепсам, по чёрным чернилам, украшающим его стальные мышцы. Каждое движение Эзры Джеймса источает секс, как и каждое его слово, и я чувствую, что слабею, что с каждой секундой, проведённой в его присутствии, всё дальше двигаюсь по пути грехопадения. Прочистив горло, я провожу кончиками пальцев по деревянной столешнице и смотрю на него из-под ресниц. Я не говорю ни слова. Мне и не нужно. Слова — это лишь прелюдия, а сейчас я уже трахаю его глазами. Мне нужно, чтобы он поверил, что я хочу трахаться с ним, как грязная маленькая шлюха. «И ты хочешь быть его грязной маленькой шлюхой. Ты хочешь поддаться греху ради него». Он должен думать, что я позволю ему схватить меня за волосы и прижать к окну, пока я буду выкрикивать его имя, словно это моё святое таинство помазания.

Я медленно обхожу его стол, мои бёдра соблазнительно покачиваются. Его глаза прикованы ко мне, он как хищник, который ждёт того, чтобы наброситься на свою жертву. И я буду глупой маленькой овечкой, если это ему нужно. Я войду прямиком в расставленную им ловушку, но заманю и его самого, потому что мне нравится превращать охотника в жертву. Когда я встаю прямо перед ним, он облизывает губы. Наклонившись, я обхватываю ручки его кожаного кресла. В его глазах блестит вызов.

Он изучает меня, на его губах играет улыбка.

— Лучше бы тебе было убежать, милая.

Его грубое предупреждение должно было заставить меня остановиться, но наоборот, это лишь ещё сильнее возбуждает меня. Мой взгляд опускается на его рот, а затем скользит обратно к его глазам. Когда я наклоняюсь ближе, исходящее от него тепло опаляет мои губы.

— Ты не пугаешь меня, — выдыхаю я, касаясь его губ. Каждая частичка моей души дрожит от желания, жажды, страха и нечестивых мыслей.

Внезапно он так сильно хватает меня за волосы, что я чувствую, как натягивается кожа на голове, и меня пронзает резкая боль.

— Очень. Глупо, — его дыхание опаляет мои губы. — Это тонкая линия, милая, и ты, мать твою, только что её пересекла. — Он придвигается ещё ближе ко мне, касаясь губами уголка моего рта, моей щеки и, наконец, уха. — Ты в логове льва, Эви.

В моих венах пульсирует кровь. Я больше здесь ничего не контролирую. «Теперь ты в лапах дьявола, Эвелин, потому что он знает, что ты грешница». Страх обвивает меня, словно змея, и он улыбается мне.

— Ты должна была убежать, когда у тебя был шанс, ягнёнок, — его тёплое дыхание щекочет моё ухо, отчего по коже бегут мурашки. Усилив хватку в моих волосах, Эзра поднимается из кресла и возвышается надо мной. Он молчит, сузив глаза, а потом дёргает мою голову назад, поднимая к себе моё лицо.

— Ты хочешь меня, маленькая убийца? — он склоняется ко мне так близко, что я не могу дышать. — Я не трахаюсь со шлюхами, — с долей отвращения говорит Эзра и отталкивает меня. Я знаю, что он далеко не святой, но его осуждение вызывает во мне чувство вины, словно его слова справедливы.

— Я не хочу, чтобы ты трахался со мной, — на одном дыхании отвечаю я. — Я лишь хочу, чтобы ты причинил мне боль.

Хрипло простонав, он отпускает меня и отходит. Он наблюдает за мной, расставив ноги и сцепив руки за шеей.

— Осторожно, Эви.

— Я хочу, чтобы ты заставил меня умолять, — с лёгкой дрожью в голосе добиваю его.

— Блять! — он поворачивается и набрасывается на меня, с силой схватив в кулак мои волосы. Моя голова откидывается назад, а его губы обрушиваются на мой рот.

Этот жестокий поцелуй отзывается во всём моём теле. Его зубы вонзаются в мою нижнюю губу, сначала осторожно, но с каждой секундой его укусы становятся всё яростнее и жёстче. Рот наполняется металлическим привкусом крови. Я не могу дышать, потому что он поглощает меня. Я пытаюсь отстраниться в страхе, что он полностью завладеет мной, но его крепкая хватка удерживает меня на месте. Эзра берёт меня за бёдра и прижимает к себе. Я тут же ощущаю его твёрдый член, зажатый между нашими телами, и теперь могу думать только лишь о рыжей и о том, как мне хочется быть на ее месте.

Он разворачивает меня, кладёт свою ладонь между моих ключиц и толкает меня лицом на стол, моя щека со стуком опускается на холодное дерево. Вес его тела вжимается в меня сзади, его твёрдый член трётся о мою задницу, а его свободная рука скользит по моим бёдрам. Он всё контролирует, а, значит, я ничего не контролирую. Из-за паники мой пульс ускоряется. Он трахнет меня, потом убьёт и выбросит моё тело в Гудзон. Мне следует перед смертью умолять его о снисхождении, но единственное, о чём я могу думать, это то, как Эзра срывает с меня одежду и как трахает меня, прежде чем убить.

«Расплата за грехи, Эвелин, — это смерть. Похоть — это грех. Эзра — грех». И я не хочу грешить вместе с ним. Я праведная, благочестивая, и я не грешница, в отличие от него! Этот мужчина хочет затащить мою душу в ад вместе со своей. Я прижимаюсь к его эрекции в жажде хотя бы на мгновение ощутить его напряжение. И как только я начинаю терять себя, как только мой внутренний разлад начинает сталкивать меня в преисподнюю, я пытаюсь сосредоточиться. Но всё, что я слышу, это наше смешанное дыхание, стройный хор желания и жажды и подлинный грех. Рука Эзры придвигается к подолу моего платья, и, когда он задирает его, мою обнажённую кожу обдаёт холодным воздухом. Мои бёдра невольно сжимаются, моё тело пытается освободиться от его пыток. «