Отпущение грехов - [8]
С минуту ни на веранде, ни в автомобиле не происходило никакого движения. А потом Энни, со шляпой в руке, вылезла и стремительно зашагала к дому. Машина рванула прочь, оглашая ревом ночную тишину.
— А, привет! — воскликнула она. — Прости меня! Который час? Я ужасно опоздала?
Том не ответил. Свет уличного фонаря подкрасил ее лицо винным цветом, наложив на щеку тень, от которой румянец стал только ярче. Платье было измято, волосы — буйно, многозначительно взлохмачены. Но не из-за этого, а из-за странных легких запинок ее голоса ему сделалось страшно говорить, и он отвел глаза.
— И что такое случилось? — беззаботно поинтересовалась миссис Лорри.
— Ой, мы прокололи шину, и еще что-то произошло с мотором, а потом мы заблудились. Что, уже ужасно поздно?
И тут — она стояла перед ним, все еще держа в руке шляпу, грудь ее слегка вздымалась, широко открытые глаза сияли — Том вдруг с обмиранием сердца понял, что он и ее мать, люди одного поколения, смотрят на человека, принадлежащего к другому. Сколько он ни старайся, он не сумеет полностью отмежеваться от миссис Лори. Когда она извинилась и собралась уходить, он едва подавил желание сказать: «Ну, куда же вы? Вы же просидели здесь целый вечер!»
Они остались наедине. Энни подошла и сжала его руку. Никогда красота ее не казалась ему столь ослепительной; влажные руки были в росе.
— Ты ездила кататься с молодым Кэмбеллом, — сказал он.
— Да. Только не сердись на меня. Мне сегодня… мне было так грустно.
— Грустно?
Она села, тихо всхлипывая.
— Я ничего не смогла с собой поделать. Ты только не сердись. Он так звал меня прокатиться, и вечер был такой чудный, вот я и решила поехать на часик. А потом мы разговорились, и я потеряла счет времени. Мне так его было жаль.
— А как ты думаешь, что при этом чувствовал я? — Он тут же внутренне осекся, но слова уже были произнесены.
— Не надо, Том. Я же сказала, мне было очень грустно. Я хочу лечь.
— Я понимаю. Спокойной ночи, Энни.
— Том, пожалуйста, ну не надо так. Разве ты не понимаешь?
Он все понимал, и это было самое ужасное. Отвесив галантный поклон — поклон иного поколения, — он спустился с веранды и шагнул в стирающий все контуры лунный свет. Через миг он превратился в тень, мелькающую в свете фонарей, а потом — в чуть слышные шаги на улице.
Тем летом он часто совершал по вечерам долгие прогулки. Ему нравилось постоять минутку перед домом, где он родился, а потом перед другим, где он жил в детстве. Его привычные маршруты были помечены и другими реликвиями девяностых годов — преображенными вместилищами давно канувших радостей: пустая оболочка Ливрейных конюшен Йенсена, старый каток Нушка, где отец его каждую зиму сворачивался калачиком на ухоженном льду.
— Жалко просто до чертиков, — бормотал он. — Жалко до чертиков.
А еще у него вошло в привычку проходить мимо освещенных витрин одной аптеки, поскольку ему казалось, что именно там скрывается зерно, из которого вырос другой, недавний проросток прошлого. Один раз он зашел туда и между делом справился о продавщице-блондинке: выяснилось, что она вот уже несколько месяцев как вышла замуж и переехала в другое место. Он выяснил ее имя и, во внезапном порыве, отправил ей свадебный подарок «от безгласного воздыхателя»: ему казалось, он обязан вознаградить ее за свое счастье и свою боль. Он проиграл битву с молодостью и весной и заплатил дань горя за непростительный грех старости — нежелание умирать. Но просто истаять и уйти во тьму, не дав никому собою попользоваться, — нет, это не для него; в конце концов, он ведь хотел единственного — разбить свое сильное, много пожившее сердце. Само по себе это противостояние оказалось ценностью, никак не связанной с победой и поражением, и эти три месяца — они остались с ним навеки.
Как Далиримпл сбился с пути[8]
>(Перевод А. Глебовской)
На рубеже нового тысячелетия какой-нибудь гениальный педагог напишет книгу, которую будут дарить каждому молодому человеку в день утраты им иллюзий. Произведение это вберет в себя дух «Опытов» Монтеня и записных книжек Сэмюэля Батлера[9], а еще понемногу от Толстого и Марка Аврелия. Ни приятной, ни оптимистичной книга не будет, однако в нее войдет множество примеров искрометного юмора. А поскольку первоклассные умы никогда ничего не принимают на веру без доказательств, значимость этого опуса будет сугубо относительной… все, кому за тридцать, будут говорить, что он «наводит тоску».
Это вступление к рассказу о молодом человеке, который, как и вы, и я, жил до написания этой книги.
Поколение, к которому в числе прочих принадлежал Брайан Далиримпл, выплыло из отрочества под громкие звуки фанфар. Брайан сыграл звездную роль в истории, в которой, помимо него, фигурировали пулемет «льюис» и девятидневная вылазка за откатывающуюся вспять линию немецкого фронта, так что удача, восторжествовав, и чувства, всплеснувшись, даровали ему целую связку медалей, а по возвращении в Штаты ему сообщили, что по значимости своей он уступает разве что генералу Першингу[10] и сержанту Йорку[11]. Удовольствий из этого вышла масса. Губернатор его штата, блудный конгрессмен, а с ним вместе гражданский комитет приветствовали Далиримпла на причале в Хобокене улыбками от уха до уха и бравыми маршами; тут же находились репортеры и фотографы, которые говорили: «Не затруднит ли вас…» и «Не будете ли вы любезны»; а в родном городе его ждали пожилые дамы, глаза у которых во время разговора с ним окантовывались красным, и барышни, которые успели подзабыть его с тех пор, как бизнес его отца вылетел в трубу в девятьсот двенадцатом.
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).