Отпущение грехов - [53]
Добравшись до гостиницы, он был доставлен лифтом в свой четырехкомнатный номер на двенадцатом этаже. «Если я пойду обедать в ресторан, — размышлял Сильвестр, — то оркестр непременно заиграет „Улыбайся, улыбайся“ или „Когда вы улыбнулись мне“. А в клубе я обязательно встречу всех своих развеселых знакомых, а если податься туда, где нет музыки, так там и еды достойной не сыщешь».
И он решил заказать обед в номер.
Часом позже, уничтожив презрением бульон, голубиное жаркое и салат, он бросил официанту полдоллара и предупреждающе воздел руку:
— Сделайте одолжение, не улыбайтесь, когда будете меня благодарить.
Слишком поздно, официант уже успел осклабиться.
— Не будете ли вы так любезны, — обратился к нему Сильвестр, — пояснить мне, чего ради вам так весело?
Официант задумался. Он не читал журналов и не знал в точности о повадках типичных официантов, но полагал, что от него ждут чего-то типично официантского.
— Ну, мистер, — ответил он, глянув в потолок со всей непосредственностью, какую он только смог сконцентрировать на своем вытянутом землистом лице, — физия у меня как-то сама расплывается при виде полтинника.
Сильвестр жестом отослал его прочь.
«Официанты счастливы, потому что ничего лучшего у них никогда не было, — подумал он, — им не хватает воображения, чтобы чего-то хотеть».
В девять часов, изнывая от скуки, он предался сну в своей невыразительной постели.
Как только Сильвестр покинул табачный магазин, Уолдрон Кросби вышел вслед на ним и, свернув с Пятой авеню на перекрестке, вошел в брокерскую контору. Из-за стола ему навстречу поднялся пухлый человек с подрагивающими руками:
— Привет, Уолдрон!
— Привет, Поттер, я просто заскочил, чтобы узнать худшее.
Толстяк нахмурился.
— Только что получили известия, — сказал он.
— Ну и что там? Опять понижение?
— Почти до семидесяти восьми. Мне жаль, старина.
— Фью-ю!
— Сильно погорел?
— Дотла!
Толстяк покачал головой, мол, как же он устал от такой жизни, и вернулся на место.
Какое-то время Кросби сидел неподвижно, затем вошел в кабинет Поттера и снял телефонную трубку:
— Дайте Ларчмонт восемьсот тридцать восемь.
Его соединили.
— Миссис Кросби дома?
Ему ответил мужской голос:
— Алло, Кросби, это вы? Говорит доктор Шипман.
— Доктор Шипман? — В голосе Кросби послышалась внезапная тревога.
— Да, я полдня пытался вам дозвониться. Ситуация изменилась, похоже, что ребенок родится сегодня вечером.
— Сегодня вечером?
— Да. Все идет хорошо. Но вам лучше приехать немедленно.
— Скоро буду. До свидания.
Кросби повесил трубку и направился к двери, но вдруг замер, будто его осенило. Он вернулся к телефону и набрал на этот раз манхэттенский номер:
— Алло, Донни, это Кросби.
— Привет, дружище. Ты меня удачно поймал, я как раз собирался…
— Погоди, Донни, мне позарез нужно место, срочно!
— Для кого?
— Для меня.
— Как это, что за…
— Не важно. Расскажу позже. Есть у тебя что-то для меня?
— Ну, Уолдрон, сейчас все не бог весть, разве что клерком. Может, в следующий…
— Сколько платят?
— Сорок, ну, сорок пять в неделю.
— Годится. Завтра же приступаю.
— Хорошо. Но скажи мне, старина…
— Извини, Донни, мне надо бежать.
Кросби выскочил из брокерской конторы, с улыбкой махнув Поттеру рукой. На улице он вытащил горсть мелочи, придирчиво ее пересчитал и подозвал такси.
— Центральный вокзал — быстро, — сказал он шоферу.
В шесть часов вечера Бетти Тиэрл закончила письмо, вложила в конверт и надписала на конверте имя мужа. Она вошла в его комнату и, поколебавшись мгновение, положила на кровать черную подушку, а на нее — белое письмо, так он просто не сможет его не заметить, когда вернется. Затем, окинув комнату скользящим взором, вышла в коридор и поднялась по лестнице в детскую.
— Клэр! — тихо позвала она.
— Мамочка! — Клэр бросила кукольный домик и стремглав подбежала к матери.
— Клэр, а где Билли?
Билли тут же вылез из-под кровати.
— А ты мне что-то принесла? — вежливо поинтересовался он.
Мама в ответ засмеялась, но вдруг поперхнулась, подхватила обоих детишек и осыпала их страстными поцелуями. Она заметила, что беззвучно плачет, и горячие детские щечки кажутся прохладными по сравнению с внезапным жаром, который охватил все ее тело.
— Береги Клэр, Билли… мальчик мой… всегда.
Билли смотрел на нее растерянно и с каким-то благоговейным страхом.
— Ты плачешь, — укорил он ее.
— Я знаю… знаю… да.
Клэр пару раз неуверенно всхлипнула, помедлила, а затем прижалась к матери и разразилась оглушительным ревом.
— М-мне плохо, мамочка, мне так плохо!
Бетти тихо утешала дочку:
— Мы больше не будем плакать, Клэр, детка, не будем.
Но когда она выпрямилась и собралась уходить, в ее взгляде, обращенном к Билли, сквозила немая мольба, напрасная мольба — она это знала, — ведь сын был еще слишком мал, чтобы понять.
Полчаса спустя она выносила к такси саквояж и вдруг остановилась в дверях и поднесла руку к лицу — в безмолвном признании, что вуали, скрывавшей ее от мира, больше нет.
«Я сама так решила», — печально подумала она.
Такси завернуло за угол, и она снова заплакала, борясь с искушением все бросить и вернуться домой.
— О боже мой! — шептала она. — Что я делаю? Что же я наделала! Что наделала!
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).