Отпетые отшельники - [57]
- Сделаем, Антон. Спаси тебя бог!. Вот этот, Силантий, и будет за товарищами присматривать.
- И ещё, Кудря! Пусть эти двое идут кормят болезных, а ты возьми на галере топоры, пилы и другой «струмент» и отнеси Ивану Купе. Пусть пошлёт в лес людей рубить колья с рогульками для навесов. И первым начинайте строить навес для раненных. У берега. Возле кухни. Пора их из этой вони выносить.
- Забьёте колья в песок, сверху вёсла с галеры вместо балок положите, парусиной накроете. Да не забывайте, что стоять им здесь от силы неделю-две. Следом навесы для кухни сделаете и для трапезной. Ну, а потом для швей и сапожников. Пошлите пару человек разумеющих, пусть нормальные очаги под котлы из камней сложат, вместо этой срамоты. - я кивнул на «кухню».
- Таскать колья из леса я пришлю пленных турок. Только, не зашибите их там до смерти. Они мне до вечера живыми и целыми нужны. После вечери судить их будем всем обчеством. Ступай с богом.
Кудря кинулся на сходни и столкнулся со спускающимся Агой и остальными турками. Пришлось ему уступить. Ага зыркнул на бывшего раба своими свиными глазками, а потом на меня, отошёл по берегу в сторону и уселся на песок. Почему-то очень захотелось ему ввалить от всей души, уж больно антипатичный кусок дерьма попался. Еле себя сдержал.
Рядом с ним «в жердях» на песке размещались его недобитые «корсары». Под охраной четырёх моих автоматчиков.
Лёха поманил Кудрю с помощником с борта и они втроём скрылись где-то в трюме галеры.
Я оглянулся. В десятке шагов столпились женщины, собранные Ольгой.
Вытащил из под сходен короб со швейными причандалами и потащил его к девицам.
- Здорово, бабоньки! - дурашливо рявкнул я.
- И тебе здравствовать, Антон! - ответили в разнобой.
- Вот смотрите, чего у меня есть для вас. - поставил перед ними короб.
- Вы поглядите, годится ли это вам для рукоделия или ещё чего нужно?
Девки обступили короб со всех сторон, разбираясь с его содержимым. Нитки: и парусные, и суровые, и обычные швейные разных номеров на бобинах. Иглы тоже самых разных размеров, разложенные в прозрачных пластиковых пеналах. Ножницы разные, напёрстки, кроечные ножи и даже портновские мелки. А ещё два пластиковых пакета с пуговицами, большими и поменьше.
Лёха уже тащил с галеры с одним из матросов штуки полотна. Сбросил возле короба на песок.
- Ладно, ты продолжай ткани вытаскивать, все-все что найдёшь на борту, - сказал он волонтёру. - да по плате кожи всех сортов принеси, не забудь. А я
ещё должен с теми обормотами разобраться. - он кивнул на рассевшихся в сторонке турок и хлопнул того по плечу.
Девчонки уже раскручивали и мяли руками полотно. Матросик потопал по сходням наверх, а я направился к алахакбарам. Алёша уже их поднял и построил в ряд.
- Ну что, граждане тунеядцы, алкоголики, хулиганы и дебоширы? - на автомате начал я по-русски. Потом врубился и продолжил по-турецки:
- Сейчас вас напоят и дадут поесть. Но сперва вы должны хорошенько помыться в море, а то воняете как падаль. Всё поняли? - рявкнул я зверем.
Многие из магометов вздрогнули и попятились.
- К купанию приступить!!! - отдал команду свирепо.
- Лёш, ты тут проследи, а я пришлю вам воду и пожрать для этих. Кстати, чем там они гребцов кормили? Узнал?
- Там рыба солённая в бочках, в трюме. Лепёшки плесневелые, репа и мука-не-мука, но какая-то труха, её разводили водой.
- Вот этим их и попотчуем. А кашу со свининой им Аллах есть не велит. Нам самим мало. - Я подозвал двоих ближних гребцов и послал их на галеру за провизией для бусурман.
К берегу подошёл бот. С него спрыгнули Димыч, Костя и четверо матросов. Я вернулся к своим бабонькам.
- Ну што, девоньки? Годится это всё в работу?
Вперёд выступила Ольга:
- Годится, Антон. Хоть и диковинно и непривычно нам таким шить, но мы совладаем. А полотно тоже хорошее. Из парусины можно порты парням сшить, из полотна детишкам и женщинам одёжу. Из сукна шапки. А парча нам ныне не к чему.
- Тогда так, сперва обшивайте детей, потом женщин, затем мужикам штаны. Ну, а на остаток рубахи парням и шапки. Выберите себе место в сторонке, скажите Ивану Купе - гребцу, он вам там к полудню навес поставит. Постелите ковры, лежаки и приступайте.
- Хорошо, Антон. Сделаем. - Ольга повернулась к своей артели белошвеек.
- Уф-ф! Ну и утро! - перевёл я дух и потопал к шлюпке. Залез, сел на корме и достал сигареты. Рядом тут же нарисовался Муха.
- Господин, можно мне спросить?
- Спрашивай.
- Господин, вчера, когда бой был на море, кто так страшно кричал? Я так испугался. Потом Димыч-кэп заставил меня «трюм драить». - опустил глаза шельмец.
- Так это «Димыч-кэп» и кричал, а ещё «Пен-кэп» кричал. Они, когда рассердятся, ух-как страшно кричат. Прям звери какие! Умереть можно. Я сам их тогда боюсь. - я оглядел пляж. Да, «кучки» ещё на месте, видно у Кныша ещё руки не дошли или забыл просто.
- А тебе, Муха, за то, что вчера со-страху в штаны наложил, теперь работа. Видишь по всему пляжу кучи дерьма? Вот иди и все эти кучи закопай. Да не присыпь песком, а вырой яму поглубже и закопай. Понял?
Татарчонок кивнул.
- Ты плавать-то умеешь? - Муха опять кивнул. - А до шхуны доплывёшь?
Компания престарелых друзей попадает на курорт и начинает беспредельничать.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.