Отпетые отшельники - [54]
Кормилец поставил передо мной поднос с моим завтраком.
- Ты продукты для берега уже приготовил?
- Да, всё в шлюпке уже, и хлеб, и мясо, и всё остальное. Ребята тоже уже там сидят, только тебя ждут.
Я усиленно заработал челюстями.
Через пять минут мы уже двигались к берегу. Девчонки покончили с посудой и убирали свои постели.
- Как спалось, бабоньки? - выпрыгнул я из бота на пляж, весело щерясь.
- Благодарствуем, пан, всё хорошо.
- Ну, какой же я вам пан? -обиделся я, - зовите меня просто Антон. Забирайте вон у хлопцев провиант и готовьте на всех завтрак. На всех, кто здесь на пляже. На мою команду готовить не надо, они на лодиях поснидали.
- Девки, вы кашу-то с мясом готовить умеете или мне вас учить придётся?
- Умеем, пан. Дело не мудрёное, - потупилась белявая молодка.
- Вот, ещё «паном» кто меня обзовёт, велю высечь. - шутливо насупился и погрозил пальцем.
- Антон. - неуверенно пролепетала белянка. - дык, воды-то нету.
- Как нету?! Вон в лодке канистры с водой. Скажите парням скока вам нужно, они и нальют, а остальное заберите к котлам. Пусть пьют, кто хочет.
Хлопцы тем временем уже перетащили кулер с мясом, мешок с пшеном и корзины с хлебом к очагам и теперь выгружали канистры.
Со своих лежбищ начали тут и там подниматься мужички. Я свистнул и помахал рукой, подзывая двоих ночных охранников. Те резво потрусили ко мне. Одному из приехавших со мной велел сменить на посту часового у сходен галеры. Потом повернулся к двоим подбежавшим:
- Значит так, парни. Плывёте сейчас на шхуну и передайте капитану: пусть срочно присылает на берег инструмент и всё необходимое для строительства сортиров. Он поймёт. Давайте живо!
- Мда-а, как же я вчера-то про это забыл? - почесал себе репу.
- Вы двое, - я ткнул пальцем в их сменщиков. - Следите за тем, чтобы никто не гадил и не ссал на пляже, всех отправляйте вон в те кустики, подальше.
Я наконец-то решился подойти к «моей Тане».
- Милая дЕвица! - она подняла на меня свои тёмно-серые глаза. - Мне нужна твоя помощь.
- Што угодно пану? - откликнулась она тихим бесцветным голосом.
- Умеешь ли ты шить одежду? Ну, там рубахи, платья, сарафаны, портки?
- Могу, но совсем не мастерица, многие лучше умеют, пан.
- А как тебя кличут, красавица, как родители нарекли?
- Ольгой. - опять опустила глаза.
- А меня мама с папой Антоном окрестили, а не каким-то «Паном». Поэтому ты не обзывайся, а то обижусь.
- Так вот, Оленька. Ты посмотри, как вы все одеты. Эти люди да и ты сама.
Она густо покраснела.
- Ладно, не тушуйся, не твоя в том вина. Я хочу штоб ты поговорила со всеми женщинами и девушками, кто умеет шить. Я дам вам полотна разного, нитки, иголки, ножницы и вы сошьёте для всех обновы, хотя бы самые простые. Помоги мне в этом, поговори с подругами. Сам я в шейных делах ничего не смыслю и не умею, а людей нужно достойно одеть. Поможешь, Оленька?
- Помогу, па… ой, Антон.
- Вот и умница, век буду благодарен.
«Моя Оля» направилась к женщинам, кучкующимся возле очагов.
Уф! Самый вроде безобидный разговор, а меня аж в пот бросило. Уж давно не мальчик, кажется. Я подошел к воде, разулся, снял пояс с кобурой и рацией, положил на песок. Стянул джинсы, сбросил рубашку и с разбегу сиганул в прозрачную воду. Проплыв под водой метров 25 и вынырнул, взбивая каскад хрустальных брызг. На море не было ни морщинки. Освежающая вода требовала движения и я в распашку попёр к кораблям, выкладываясь полностью, как когда-то, на соревнованиях. Подплыл к трапу «Мануши», навстречу матросы сносили в бот лопаты, ломы, кирки и прочий хозинвентарь. Руководил погрузкой Кныш.
- Колян, не забудьте нитки, иголки, ножницы и другую фигню. Пен знает. - крикнул я ему и он кивнул. А я развернулся и в том же темпе замахал к берегу.
Девки вылупились на меня, когда я вылез из воды. Странно, рядом бродит больше сотни почти голых мужиков, ноль эмоций. А тут таращатца. Наверно я очень красивый или плавки дюже модные. Прямо на мокрые трусы натянул джинсы, накинул и затянул узлом на пузе рубашку, и нацепил пояс с причиндалами. Мокасины одевать не стал и босиком побежал к поварихам. - Кашу-то они могут, а кофе с сухим молоком и сахаром, вряд ли.
В бочках вода уже закипела. Я быстренько, почти на пальцах объяснил чернявенькой улыбчивой девчонке, как делается кофе. Показал пакет с растворимым порошком, сахар и сухое молоко в жестянных банках. Наступил на тлеющий уголёк из очага, громко помянул Япону Маму и побежал в воду. «Пляжные», видно по моему примеру, полезли тоже купаться. Детишки плескались возле берега и визжали. Двое, мальчик и девочка лет 10 забрели по колено в воду и ногами брызгали друг на друга. Остальные были младше 8-9 лет.
Подошла шлюпка, стали выгружать инвентарь, я подвалил к Кнышу:
- Микола, организуй бригаду строителей, пусть соорудят хоть простейшие ямы с досками поперёк и огородят плетнём. «Ме» и «Жо» отдельно. Но «Ме» побольше, потому что их больше. Я думаю, вон там, подальше. Возле тех кустов. И мухи устанут лететь, да и амбрэ донимать не будет. Погляди, на пляже уже кучки появились, видно ночью побоялись в лес заходить.
- Возьми сколько надо мужиков из гребцов и после завтрака пусть приступают, а ты проследи, чтоб всё было о*кей. Да, одного пошли, пусть уже наваленные кучи поглубже закопает.
Компания престарелых друзей попадает на курорт и начинает беспредельничать.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.