Отпечатки на следах - [35]

Каждый раз, возвращаясь домой уже затемно — Лилия теперь редко возвращалась домой раньше десяти вечера, а показываться на Гольфе запрещала договоренность с Виктором — Сергей словно окунался в прежнюю, все более казавшуюся ему чужой жизнь. Вслух сам с собой он ворчал что–то о задворках, о единственном маршруте, ведущем в центр города, и о том, что вставать в полшестого в маленьком Кишиневе, чтобы к девяти быть в другом районе города — форменное издевательство, но все это было брюзжание, призванное завуалировать пугающие мысли. Мысли о том, что все кончено и, чтобы жизнь приобрела хоть какую–то ценность, с ней необходимо поскорее покончить — мысли, не вызывавшие, как прежде возбуждения, в том числе и сексуального. Теперь от них хотелось спрятаться, хотелось не замечать обездоленных и не знать, что в мире существует горе и несправедливость. А еще — не думать о том, на что жить, когда закончится месяц — его личный золотой век продолжительностью в тридцать дней, за который он уже получил аванс в одну тысячу евро. Еще две тысячи маячили уже не на самом горизонте, но все равно до них оставалось еще три недели, и с каждым новым днем Сергею все сильнее тревожил горизонт, за которым вполне могла ожидать не райская долина, а очередная пропасть. Подобные тревоги он, словно мухобойкой, отгонял надеждой на то, что подозрения в нечистоплотности Лилии только усилятся и глядишь, его попросят поработать еще с месяц, а если, повезет и с квартал. Он даже стал подумывать, что неплохо бы эти подозрения подогреть самому.

Но пока следовало приодеться. Он купил еще один костюм, еще рубашку и галстук. Чтобы обнова бросалась в глаза, новый костюм был оттенка кофе с молоком, рубашка — черной с серебристыми полосками, а галстук — и вовсе белым. Нарядившись во все это великолепие перед зеркалом, Сергей сам себе напомнил уголовника средней руки. Как раз то, что нужно для кишиневских ресторанов.

Рестораны. Кавказские и итальянские, молдавские или отрекомендованные просто как лучшие в городе, все они вскоре перемешались в голове Сергея, как смешивались у него в желудке шашлыки и шопский салат, свиные отбивные и красное пуркарское. Ярких пятен в насыщенной, но, как вынужден был признать Сергей, весьма скучной картине кишиневских ресторанов, было два: огромная кость в бульоне взамен обещанной баранины в азербайджанском ресторане и суши–ресторан, у которого Сергей теперь парковался без опаски: чтобы опознать в нем самом того самого таксиста, помимо острой памяти, требовалось редкое воображение.

Еще он заметил, что после суши его не удержать. Едва оказавшись дома, он несся в туалет, дважды подряд серпантинил, еще разок выдавливал из себя «веселые бомбочки» и еле доходил до кровати, на которой обнаруживал себя утром, в костюме, приспущенных брюках, а иногда и в одних тапках.

В один из таких вечеров по дороге из туалета он отогнал сваливавшийся, как солнечный удар на беззащитную голову, сон и свернул к компьютеру. Зашел на сайт объявлений и удивившись обилию предложений, сохранил страницу экспресс–знакомств. Разнообразные формулировки настолько явно кричали об одном, что Сергей, не разбираясь, стал набирать первый попавший на глаза номер. Он набрал его только до половины: перед глазами всплыло совсем свежее воспоминание.

Сергей вспомнил, как возвращался домой, как всегда в сумерках, когда у самого подъезда с ним поздоровались подростки — пацаны из соседнего подъезда, окружившую какую–то невзрачную прыщавую девку. Сергей устало буркнул в ответ и когда уже шел по первому лестничному пролету, до него донесся хриплый голос девушки: «Ну что, по сотке с каждого?».

Смысл вопроса дошел до Сергея, когда он уже сунул ключ в замочную скважину. Черт, чего только она в себе не носит, брезгливо подумал тогда он. Она словно стояла сейчас между ним и экраном компьютера — крохотная нелепая шлюшка с грязными волосами, она была в каждом этом «Кудесница познакомится», «Чародейка», «Ласковые подружки для одинокого парня».

Сергей привычно тронул себя за ширинку, но вдруг пальцы другой руки, все еще обнимавшие мобильный телефон, запрыгали по кнопкам и суетились до тех пор, пока Сергей не увидел в телефонной книжке нужный номер.

Нажав кнопку вызова, он откашлялся, сосчитал гудки — всего шесть и лишь после этого услышал:

— Сергей, ты, что ли?

Непривычно–глухой голос Сандры.

22

— Ой, не получается!

— Один палец посередине, а первым и четвертым сжимаешь. Вот так.

— Ой, упал.

— Ну что же ты! На юбку брызнула, что ли?

— На пол.

— Ничего страшного. Давай еще раз попробуем.

— Мне неудобно. Все смотрят

— Да кто смотрит, тут нет никого.

— Официанты в том зале.

— Это вообще не их дело. Кушай как тебе удобно.

— А руками можно?

— Погоди. Молодой человек! — обернулся Сергей.

Подскочил официант.

— Вы нам вилку с ножом, пожалуйста.

— Желаете европейские приборы?

— Ну, я так вроде и сказал.

— Могу принести учебные палочки.

Сергей и Сандра переглянулись. Сандра дебютировала в суши–ресторане, и неизвестно, пекут ли японцы блины, во всяком случае в меню ресторана их не значилось, поэтому приходилось согласиться с тем, что первые роллы явно выходили у нее комом. Хотя она их и не лепила вовсе, или что там с ними делают во время приготовления. Сандра всего лишь старалась их съесть, они же строптиво разваливались под палочками, казавшихся в ее руках даже кривыми.