Оторвановские новости - [7]
— Привет сбруйщику.
— Привет… от старых щиблет, — ответил Никита, пожимая ладонь тракториста. — Какие новости на планете?
— Новостей много. — Свистунов кашлянул, продолжая улыбаться, достал из кармана пачку папирос. — Новые паспорта скоро всем будут давать. Не слыхал? Ты ж у нас всегда в курсе новостей.
— Читал в газете про это, давно еще. Только нашему брату-колхознику паспорта ни к чему — ни новые, ни старые.
— Нам с тобой ни к чему, а вот, скажем, сыну твоему, Алешке… — Свистунов сделал паузу, затянулся дымом папиросы. — Сыну твоему… — Он опять сделал паузу. — Сыну потребуется паспорт, если учиться куда-нибудь поедет.
— Не если, а точно поедет, — сказал Моторин, сделав вид, что не заметил насмешки. — Ладно, некогда мне, пошел я.
Никита понимал: каждому взрослому ясно, что в таком возрасте, как они с Анисьей, не рожают. Но сам он уже настолько свыкся со своим враньем, что начал принимать его за чистую правду. Пусть посмеиваются пока над ним односельчане, свыкнутся и они с его выдумкой, постепенно, с годами. Никита в этом уверен.
— Мука отличная, — встретила дома Анисья мужа. — Блины прямо без подмаза сл сковороды снимаются. Садись
Моторин налил в кружку кислого молока, придвинул к себе тарелку с блином, разорвал его пополам, свернул половину трубочкой и, макнув ее в кислое молоко, отправил в рот.
М-м-м… Вкуснятина — промычал. Никита, жуя блин. — Давн не едал таких.
Анисья убавила огонь в керосинке, почерпнула ковшиком тесто из кастрюли, вылила на сковородку. Тесто зашипело, растекаясь по дну.
— А ты никаких изменений не замечаешь? — улыбчиво прищурилась жена.
Моторин осмотрел кухню.
— Стены побелила. — Он покачал головой. — И когда только успела… Но что-то плоховато у тебя получилось, неровно, полосы кругом…
Улыбка с лица Анисьи пропала.
— Где же полосы-то? Где?
— А ты не видишь? Вон они.
Анисья сняла со сковородки блин, налила другой.
— Значит, плохо я побелила? — спросила она, и ноздри ее стали вздрагивать.
— Нельзя сказать, что плохо, но неважно, — ответил Никита, не заметив вздрагивание ноздрей супруги. — Я не знаю, зачем ты вообще затеялась белить. Было хорошо, а ты…
Договорить Моторин не успел. На стол рядом с блином упала тряпка, брошенная Анисьей. Этой тряпкой она поддерживала сковородку, когда снимала блин.
— На! Пеки сам! Черт! Нет чтобы похвалить, а он, деревяшка неблагодарная… Плоховато ему! Неровно! Полосы! Много ты понимаешь, сапун простодырый… Мотаня чертов… Пеки сам, не нужен ты мне!
Она кинула на стол нож, которым поддевала блин, и быстро вышла из ухни. Моторин несколько секунд сидел в оцепенении, потом встал, снял румяный блин, зачерпнул ковшиком из кастрюли теста и вылил на сковородку.
— Не ходи, Лариса, не ходи. Пусть сам стряпает, — донесся до него из комнаты голос жены. — Нечего его баловать.
— Ну и не ходите, без вас обойдусь, — тихо проговорил Никита, добавляя себе в кружку кислого молока.
Блины пеклись быстро, снимались со сковородки хорошо. Моторин еле успевал их есть. Только управится с одним, а там уже другой поджарился. Никита почувствовал, что наедается. И тут в кухню вошла нахмуренная Анисья. Она глянула в кастрюлю и всплеснула руками:
— Ба-атюшки! Всю кастрюлю смолотил! Куда только и уместилось столько!
— Туда, — буркнул Моторин, кивнув на свой живот. — Ты что же, думала я шутить за стол сел? Нет, дорогуша, я есть сел, а не шутить. Ограничивать себя не собираюсь!
— Ну все, Лариса, наелись мы с тобой! — крикнула Анисья дочери. — Жених-то наш всю кастрюлю смолотил! Нарочно упирался, чтобы нам не досталось.
— Я думал, вы поели, — оправдывался Никита. — Предупреждать надо. Разведи еще блинов. Долго, что ли? Давай помогу.
— Иди уж отсюда, — сказала Анисья, доставая из буфета муку. — Натрескался и уходи, не путайся под ногами.
В кухню вошла дочь.
— Лариса, ты вот что… езжай в город, — заговорил Моторин. — Устроишься там на завод, будешь работать, встретишь человека, замуж за него выйдешь. А мы с матерью сами Алешку воспитаем. Не внуком его будем считать, а сыном.
— Не беспокойтесь вы обо мне. Не хочу я в город. В своей деревне буду жить.
— Дурочка. Тут сроду замуж не выйдешь.
— Не нужен мне никто.
— И отец Алешке не нужен?
Лариса прикусила губу, помолчала, потом тихо сказала:
— Ни за кого замуж не пойду, кроме Алешкиного отца. А ему нельзя жениться… Хватит об этом, папа.
Моторин вздохнул, ушел в сенцы.
«А ему нельзя жениться…» — вертелись в его мыслях слова дочери. Кому же это в Оторвановке нельзя жениться? Парню любому можно. Знамо дело, женатому нельзя… Как ни крутись, как ни отнекивайся, а выходит, что отец Алешки — Сергей Пахарев… Никита много раз наблюдал за дочерью по утрам. И всегда она показывала маленького в окно. А напротив дома Никиты в это время оказывался Сергей Пахарев — шел на работу. Лариса еле заметно приветственно помахивала рукой… Все совпадает Жена Пахарева больна — раз. Через окно спидания устраивают — два. «А ему нельзя жениться..> — три. Дела а! При живой жене… Хорошо хоть не в открытую любятся. Каково было бы жене Сергея, если бы знала. Ну и случай! Не знаешь, кого обвинить…
Моторин опять вздохнул, вышел с граблями в палисадник вычесал ими мусор из муравы, сел, закурил.
Через десятки километров пурги и холода молодой влюблённый несёт девушке свои подарки. Подарки к дню рождения. «Лёд в шампанском» для Севера — шикарный подарок. Второй подарок — объяснение в любви. Но молодой человек успевает совсем на другой праздник.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.