— Здорово! — приблизил я снимок к глазам. — А где последний, седьмой слой?
— Чего захотел! Последний слой связи с вселенским полем смысла не увидеть, наверное, никогда. И так то, что здесь есть, раньше не видел никто!
Людмила осторожно взяла из моих рук листок и положила на стол.
— Насмотреться не могу!
— Никто не знает природу волн седьмого слоя, — развел Герман руками. — Они невидимы, по крайней мере, на нынешнем уровне науки.
— А что это за чертики? — спросила Лариса, вглядевшись в снимок. — Вот здесь, поверх голубого поля?
— А это и есть чертики из виртуального мира, которых кругом пруд пруди, но они не могут проникнуть сквозь замкнутую оболочку, — пояснила биологиня.
— Ой, как интересно! Я тоже хочу, чтоб нас засняли с Вадиком.
— Приходите завтра с утра. Суббота, в институте никого не будет, комната 316, я скажу вахтерше, чтоб пропустила, — пригласил Герман.
«Как хорошо им вместе, соединенным не только постелью, но общим увлекательным делом», — крутнулось в моей голове, когда пара распрощалась с нами.
— Подумаешь, Склодовские-Кюри! — хмыкнула Лариса, как всегда, прочитав мои мысли.
— Ты феномен! — с испугом глянул я на нее. — С тобой опасно подумать о чем-нибудь.
— Ты не понял еще, что все дело в моих проникающих хамелеонах? — ответила она и заиграла глазищами, меняя их цвет.
Честное слово, стало жутковато!
Потом я опять оказался во власти неотразимого тела.
— Вас ждут, — сказала вахтер на проходной, позвонив по телефону.
Мы поднялись на третий этаж, Людмила ждала в коридоре, завидев нас, махнула рукой.
Лаборатория расположилась в небольшой комнате, в которую еле втиснулся лежак хитрого фазоаурометра, как назвал его Герман. В изголовье, обнимая лежак, возвышалась соединенная проводами с компьютером рамка, круглым отверстием напоминая томограф.
— Кто первый? — спросил Герман.
— Я! — ответила бесстрашная Лариса и возлегла на зыбкое закачавшееся основание.
Стройная фигура в короткой юбке и здесь, во время научного эксперимента, вызывала только одно желание: трахнуть ее немедленно!
Лежак медленно поехал сквозь сканирующую рамку.
— Теперь ты, Вадим, — сказал Гера, взглянув на экран, на котором светилась непонятная группа символов.
«Карета» приехала назад, и покатился я.
— Минут пять будет обрабатывать, — сказал Герман.
Людмила уставилась на экран, на котором последовательно проступали контуры результата съемки.
Вдруг экран погас, а я заметил, как побледнело лицо Людмилы.
— Что случилось? — кинулся к компьютеру Герман.
— Все нормально с компьютером, наверное, сгорел монитор.
Кандидат наук понажимал на кнопки и огорченно вздохнул:
— Визит-эффект! Сейчас разберусь.
— Да ну его, в выходной возиться. Не хочу! — остановила его подруга. — Давай в понедельник, пошли лучше купаться, лето кончается.
— Пошли, — несколько удивленно согласился Герман.
— А когда я получу фотографию? — спросила Лариса.
— Как только, так сразу! — обняла ее за плечи Людмила.
Мы выбрались на свежий воздух и перешли дорогу, за которой солнечными бликами манило озеро. Город расположился вокруг него, так что до водоема было недалеко от любого здания.
К вечеру, часа через два, как мы расстались с парой, Людмила позвонила мне:
— Ты можешь сейчас подъехать к институту? Один, без Ларисы.
— Могу, она ушла к себе домой за платьем, но в чем дело?
— Приедешь — увидишь. Только не говори ей.
— Интригуешь?
— Интригую.
Я оставил Ларисе записку, что поехал в гараж, и через десять минут мы с Людмилой, встретившей меня у подъезда, вошли в лабораторию.
— А где Гера? — спросил я.
— Ему тоже не надо это знать, — упрямо сжала спутница губы.
Она подошла к компьютеру и включила его.
— Я тогда незаметно нажала кнопку сброса и отвлекла всех. Смотри!
Я вгляделся в экран.
На нем, как и на принесенной вчера фотографии, развернулись две фигуры, мужская и женская, окутанные разноцветными полями ауры.
Тела так же замыкала общая полевая оболочка, но грозно фиолетового цвета.
Тут я непроизвольно отпрянул от экрана.
Между тел явственно проступила фигура женщины. Ее лицо, холодной, хищной красоты, было непропорционально велико по сравнению с миниатюрной обнаженной фигурой. Больше всего поражали огромные глаза, которые переливались переменчивыми цветами. Становилось особенно страшно, когда они зажигались темным, рубиновым цветом, мерцающим, как затухающие уголья костра.
У фигуры были длинные руки, а за плечами проглядывались темные крылья, но не птичьи, а как у летучей мыши.
На месте промежности находился источник света, который медленно приобретал красный цвет, расширяясь в большое пятно, и потом резко затухал, превращаясь в маленькую розовую точку, пятно как бы пульсировало. Под ним явственно узнавались две обнаженные головки раздвоенного мужского члена.
— Что это? Кто это! — вскричал я.
— Суккуб! — прошептала Людмила.
— Что это за существо?
— Это чудовище виртуального мира, перед которым блекнут все остальные демонические сущности. Смотри теперь сюда.
Людмила нажала кнопку, на экране появилась Ларисина фигура. У нее за спиной пристроился знакомый суккуб, но… с мужским лицом, очень похожий на первую тварь. Ее брат! Он мерзопакостно улыбался.
