Отомщу. Прокляну. Влюблю - [22]

— Брак — это не обязательно любовь, Адель, — как маленькой объяснил мне граф Лерой.

— Он даже не помог беременной жене сесть в карету!

— Она просто в тягости, а не немощная. Разве в той книженции, которую ты так тщательно изучала всю ночь, не написано, что жены должны повиноваться своим мужьям и быть им почти слугами? «Жена должна всегда испытывать к своему мужу чувство искренней и безусловной любви и стараться не огорчать его своими проблемами. За это муж берет на себя обязанности по защите жены, уплате за нее налоговых платежей, отстаивание ее интересов в суде», — по памяти процитировал он.

Да, что-то такое я помнила, но не думала, что в реальной жизни все так печально.

— Какое счастье, что я никогда не буду женой в вашем мире! — выплюнула я в лицо ведьмаку и отвернулась к Лерою.

— И как же ты планируешь избрать нового короля? — Арден и не думал молчать. — Или ты забыла, зачем здесь?

— Вы не даете мне об этом забыть, тьер ар Арден, — с горечью ответила я и пошла вперед.

— Ты должна быть благодарна мне, девице твоего положения было бы сложно удостоиться чести стать матерью наследника престола.

Я запнулась, чувствуя, как кровь прильнула к щекам, а дыхание перехватило, сжала кулаки, до розовых полукругов загоняя ногти в кожу, и, гордо вскинув голову, все же ответила:

— Я лучше отправлюсь на костер, чем лягу с вами в одну постель, тьер ар Арден!

— Мне льстит, что ты думаешь только обо мне, — хмыкнул он.

— Вам осталось еще напомнить, что вы меня облагодетельствовали, выдернув из родного мира в одном платье, и назвать сумму, которую вы намерены потратить на меня сегодня, чтобы я прониклась и оценила вашу щедрость и заботу, тьер ар Арден.

Я холодно улыбнулась.

Темные глаза ведьмака стали почти черными, и он зло ответил:

— Мне бы не хотелось напоминать об этом.

— Вы уже напомнили, — вежливо-холодным тоном напомнила я.

На мгновение показалось, что он меня убьет, столько ярости было в его взгляде, но Арден сдержался, а я отвернулась, потому что разговор становился бессмысленным. Я полностью в его власти, и это пугает до дрожи в руках.

Мы как раз проходили мимо цирюльни, и я не удержалась, повернула голову в сторону вальяжно вышагивающего по лужайке павлина. Он развернул хвост и закурлыкал, и тогда я увидела под низким кустом самочку, более невзрачную и мелкую. Рядом с павлином опустилась огромная бабочка, птица вытянула шею и вдруг с тихим звуком плюнула в бабочку зеленым шариком. Я замерла на месте, чувствуя брезгливое отвращение. Бабочка, попав в ловушку, забила крыльями, а затем превратилась в пятно слизи, павлин радостно курлыкнул и начал клевать добычу.

— Боже, какая мерзость, — прошептала я, быстро отворачиваясь.

— Желудочная кислота этой птицы способна разъесть даже дерево, и когда она попадает на тело, это весьма неприятно, — тихо заговорил граф и взял меня за руку. — Адель, будет лучше, если ты станешь спрашивать о незнакомых тебе вещах.

Я промолчала, и хотя следовало, наверное, поблагодарить ведьмака за спасение моих ног, но я не смогла пересилить себя. Арден вызывал у меня стойкое желание держаться от него как можно дальше.

В магазине было людно, и я опять обратила внимание на девушек, явно моих ровесниц. Они, тихонько переговариваясь, рассматривали платья, надетые на выставленные в ряд манекены.

— Тьер Лерой, какая честь для моего салона! — К нам подошла высокая худая дама в строгом синем платье с белым кружевным воротничком и в маленькой шляпке. — Давно вы к нам не заходили. Как поживает тьера Лерой?

— Маменька здорова, Роза, — улыбнулся граф. — Нам нужно одеть юную льеру, — он кивнул в мою сторону. — Взрослый гардероб.

— Вы пришли по адресу.

— Мне всего девятнадцать лет, — громко заявила я, хлопая ресницами, как веером.

— Сколько дней в году в твоем мире, колдунья? — вкрадчиво поинтересовался ведьмак, склонившись ко мне со спины.

От его дыхания, коснувшегося шеи, я вздрогнула всем телом и сделала шаг вперед.

— Триста шестьдесят пять, — не успев подумать, ляпнула я и только потом прикусила язык, сраженная ужасной догадкой. Без особой надежды спросила: — А в вашем?

— А в нашем — триста один, колдунья. По меркам моего мира ты уже совершеннолетняя. Мы вернемся через час.

А я так и замерла, потрясенно глядя в спины удаляющимся мужчинам.

Черт! Черт! Черт!

— Льера, — позвала меня хозяйка магазина. — Следуйте за мной.

Чувствуя себя оглушенной, растерянной и раздавленной, я пошла за ней. Мое будущее в этом мире становилось совершенно безрадостным.

Никогда еще меня не тошнило от шопинга. Но в этот раз я стояла безучастным манекеном и не получала ни малейшего удовольствия от суетящихся вокруг меня женщин с измерительными лентами, которые обмерили меня всю, от макушки до кончиков мокасин. Потом они натащили кучу платьев, наверное, модных и красивых, но мне было все равно.

— Вам ничего не нравится? — напряженным голосом спросила Роза.

— Мне все равно, — ответила я, глядя в окно, а потом подумала, что она ведь не виновата в моих бедах. — Простите, тяжелый день. Все прекрасно.

— С вами хотят поговорить, льера, — когда все было упаковано в бумажные свертки, тихонько сказала Роза. — Матушка Эмили, настоятельница храма Луны, — с благоговением закончила она.