Отмеченная - [41]

Это моя девочка.

— Оно здесь. Внутри меня, — она запнулась и начала раскачиваться, явно в шоке. — Я знаю, что это так, но думала, что будет иначе. Прежде чем я могла вспомнить. Все было размыто или затемнено. А теперь помню. Я помню все.

В точку. Когда увижу Гэвина, я сломаю все его чертово тело.

— Теперь вы связаны, — он скользил пальцами по ее щеке. — Теперь не будет назад и вперед. Вы двое часть одного целого.

— Это не кажется возможным. Я чувствую себя так по-другому.

— Ничего не изменилось, — проведя большим пальцем по ее губам, он прошептал. — Ты все контролируешь. Случаи будут разные. Вот увидишь.

— Не могу поверить, что хотела ударить дедушку, — она опустила голову и уткнулась лицом в его грудь. — Я не хочу никого обижать. Обещай, что не позволишь мне.

Блин.

Он знал, что ее воспоминания нечеткие, но он думал, что у нее есть доступ их расщеплять. Большинство с трудом вспоминали определенные события, особенно когда волк захватывал контроль во время первого обращения, но даже так большинство сохраняли в памяти часть произошедшего, когда волк контролировал все.

— Если ты не хочешь причинять другим боль, ты должна положиться на меня, чтобы я мог позаботиться о тебе, — и он будет заботиться о ней, даже если это убьет его. — Это обязанность Альфы следить за теми, кто доверяет ему. Особенно, если это касается его пары. Передача контроля. Поставь себя на мое место. Я никогда не дам повод тебе пожалеть об этом.

— Передать контроль? — она напряглась рядом с ним. — Я думала, что спаривание это как брак. Муж и жена считаются равными.

Он засмеялся ей в волосы, не в состоянии предотвратить свой ответ на напористое маленькое создание, которое только что прошло через ад, но встретило его в лоб.

— Я думал, что человеческие женщины обещают почитать и слушаться своих мужей.

— Ты слишком стар, — он был благодарен, что она не говорила нетвердо, как будто она наконец приняла окончательность своего положения. — Женщины перестали обещать это давным-давно.

— К черту других женщин. Единственная женщина, о которой я беспокоюсь, прямо здесь, в моих руках. — Как бы он не любил держать ее так в руках, то, что он хотел ей сказать, лучше говорить, смотря прямо в глаза. — Чего же ты хочешь, девочка Хлоя?

— Тебя, — ответила она без заминки, светлые локоны рассыпались каскадом по плечам. — Настолько сильно, что это причиняет боль.

Чувство собственности и гордости поднялись в нем.

— Мы можем иметь это.

Он поднялся, в результате поднимая и ее, держа ее возле своей груди на руках. Опустив голову, он выдохнул против деликатной кожи возле ее уха.

— А ты имеешь меня. Хочешь ты этого или нет. Я весь твой.

Я весь твой.

Эти три крошечных слова значили так много.

Когда она боролась с разбушевавшимся зверем внутри нее, она была в ужасе, что не выйдет победителем. Дело в суровом движимом инстинкте. Казалось, она разрывается, видя вещи, которые касались ее только в этот момент, живя и дыша в течение каждой секунды. Теперь же она поняла, почему напала на Симону. Волк просто отреагировал, захватив контроль, потому что это было дозволено.

Это больше не повторится.

Она сталкивалась с жадными существами, раздражающими волка, и он брал верх. Мысль о том, чтобы причинить вред кому-то, находясь в ярости волка, привела ее в ужас. Вспоминая, как ярость охватила волка, когда дедушка угрожал Джексону — насколько готовой она была схватить его за горло — расставляя прерогативы. То, что произошло, это не то, о чем она просила, хотя и не могла с этим справиться. Как бы страшно не было это исследовать, она должна признать, это было также захватывающим. Если она собирается начать новую жизнь, она должна спуститься на землю и встретиться с проблемами на своих условиях.

Начиная сейчас.

Скользя пальцами по шее Джексона, она потянула его вниз, поднимаясь так, чтобы их губы встретились. Он застонал ей в губы, принимая ее следующий выдох, их языки соприкасались от необходимости, хотя и желая брать. Жар бросился через ее тело, возвращаясь, дрожь проходила по всему телу, делая дыхание затруднительным.

— Мне больно там, где ты отшлепал меня, — она осторожно прошлась ногтями по его шее, улыбаясь, когда он вздрогнул. — Ты должен поцеловать там и сделать это лучше.

— Тебе бы это понравилось?

— Мммхмм.

Он зарычал, впиваясь пальцами в мягкую область над ее бедрами, проводя рукой.

— Тогда я буду целовать тебя всю. Я хочу увидеть, как растаешь.

Если человек способен растаять, она точно это сделает. То, как он разговаривал с ней — то, как он смотрел на нее — заставляло ее внутренности дрожать, а сердце замереть. Было так много вещей, которых она не может сказать или сделать сейчас, но была одна, которая направляла ее. Огонь тек по ее венам, мощный зов луны шептал ей на ухо. Дрожь прошлась по ее позвоночнику, воспоминания о прошлой ночи промчались назад, ослепляя их интенсивность.

Движимая растущим импульсом, она выпустила его шею и оттолкнулась, сползая по ее телу. Когда ноги коснулись земли, она пожала плечами, позволяя пальто упасть на землю, когда она медленно опускалась на колени. Она не отвернулась, встречаясь с взглядом Джексона, когда она целовала его грудь. Похоть ударила ее, словно паяльной лампой по животу. Она ничего не сделала и была всем, чего он хотел, если и дальше он продолжит на нее так смотреть.