Отлученный - [46]

– Она со мной разговаривала, – сказал Бло. – Боится, что с вами что-то случится. Я ей соврал насчет ее брата. Она ничего не знает.

– А!

– Она мне рассказала, как все произошло.

– Ксавье мертв, и детали ничего не изменят.

– Конечно. Но я подумал, вам будет интересно узнать, что эти люди искали вас.

– Пусть приходят! Я в их распоряжении как дома, так и в кабаре!

Бло некоторое время молчал.

– У вас интересная судьба, – произнес он наконец.

– Так уж и интересная?…

– Во всяком случае, любопытная. Вы проходите через все трудности.

– А остальные расплачиваются за меня, так? Вы это хотели сказать?

– Это говорят факты. Полагаю, отсюда и пошло ваше прозвище?

Ла Скумун остановился.

– Мое прозвище? Вы бредите. Человека можно звать как угодно.

– Как сказать. Не думаю, что ваше прозвище было дано случайно. (Он вздохнул.) Но я не хочу задерживать вас пустой болтовней.

Ла Скумун посмотрел на него и как будто заколебался.

– Спасибо за Женевьев, – произнес он наконец.

Они расстались. Площадь дез Аббесс была совсем рядом, и Ла Скумун пошел туда за своей машиной.

Фанфан ждал его в квартире.

– Ну что? – с тревогой спросил он.

– Ничего, – ответил Ла Скумун.

Он очень устал и упал на кровать.

– Ничего. Они даже не появились. Пришел только тот полицейский, который оказывается повсюду… Похоже, Женевьев стало лучше.

– Пойдешь к ней? – спросил Фанфан.

– Думаю, да. Не хочу ее утомлять, понимаешь?

– А о Грегуаре с Фабром ты думаешь?

– Думаю.

– Тогда почему о них ничего не говорят?

– Потому.

– Ты мог бы больше доверять мне, – обиженно заметил Фанфан.

– Не беспокойся. В эту историю замешано достаточно много народу. Сделай мне приятное, не вспоминай больше об этом.

Фанфан промолчал. Ла Скумун подошел и положил руку на плечо друга.

– Я тебя очень люблю.

– Мы пытались делать как можно лучше, – ответил Фанфан.

Он буквально падал от усталости и растянулся на кровати Ксавье. Ла Скумун принял душ и переоделся.

Прежде чем ехать в больницу, он наскоро пообедал в закусочной самообслуживания.

Около часа дня Ла Скумун остановил свою машину перед больницей. В его голове начинало вырисовывалось определенное решение. После шока, вызванного внезапно обрушившейся катастрофой, он снова начал реагировать на внешние раздражители.

В коридоре перед палатой Женевьев прохаживался комиссар Бло. Ла Скумун немного поколебался, но подошел к нему.

– Ей хуже? – забеспокоился он.

– Нет. Состояние не блестящее, но улучшается с каждым часом. Мы снова разговаривали.

– Она хорошая девушка и никоим образом не причастна к случившемуся.

– Я в этом убежден. Я слышал, вы собирались пожениться.

Ла Скумун сурово посмотрел на него.

– Нет, между нами никогда ничего не было. Она обожала брата и старалась помочь ему прийти в себя. Поэтому и жила вместе с ним.

– Спать с женщиной не преступление, – улыбнулся Бло.

– Вопрос не в этом. Если бы у вас против меня были улики, вы бы меня арестовали. А вы притворяетесь, будто интересуетесь Женевьев, будто хотите, чтобы я вам объяснил, что она ни при чем.

– Это вдвойне обидно.

– Да. И Ксавье тоже был ни при чем. Произошла чудовищная ошибка, комиссар, вот и все.

– Я так считаю с самого начала. Теоретически, никто не должен был бы вас преследовать. Но, как я уже говорил, вы ошиблись временем.

– Теперь это уже не имеет значения. Вы уходите?

– А вы?

– Вы из тех людей, которым можно доверять. Когда Женевьев поправится, думаю, для нее будет лучше обо всем забыть.

– Я тоже так считаю, – согласился Бло.

– И ее брат был бы доволен, если бы мог это видеть.

Бло не ответил. Он открыл для себя новую грань личности Ла Роки, которую тот тщательно скрывал.

– Так что, – продолжал Ла Скумун, – если бы вам удалось рассказать ей обо мне как можно больше всяких гадостей и она им поверила, это пошло бы на пользу всем.

Бло промолчал.

– Вот… – произнес Ла Скумун. – Вы можете это сделать?

Бло прочистил горло.

– Могу.

Ла Скумун махнул ему на прощание рукой и медленно пошел прочь.

– Подождите! – окликнул его Бло.

Ла Скумун остановился.

– Она спит и не увидит вас.

Бледный Ла Скумун вернулся назад и прижался лбом к стеклянной двери палаты.

Он провел пальцами по стеклу – его рука дрожала.

Бло отвернулся и не шевельнулся даже тогда, когда услышал, как шаги Л а Скумуна затихают в коридоре.

Наконец он резко повернулся на каблуках и вошел в палату Женевьев.

Глава 14

Ла Скумун провел ночь в кабаре, за все это время не произнеся ни слова.

В шесть часов утра, после того, как ушел последний клиент, он отправил домой персонал и обратился к Тельме, которая бродила по залу как неприкаянная:

– Иди спать. Ты еще молода.

Она не поняла его, но ушла.

Затем он обратился к Фанфану:

– Ты всегда хотел иметь что-нибудь свое. Так вот…

Он протянул другу запечатанный конверт и заставил взять его.

– Все по правилам. Половина тебе, половина Женевьев. Продашь кабак Бенда и поделишь с ней деньги.

– Ты не в себе… – пробормотал Фанфан.

Ла Скумун посмотрел по сторонам, надел пальто, поднял воротник, затем обнял Фанфана за плечи и поцеловал.

– Постарайся забыть все это, – попросил он.

– А как же Женевьев? Ты о ней подумал?

– С Женевьев тоже все улажено.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Фанфан, удерживая его за рукав.