Отложенная война - [86]
Но объявить войну, как мудро посчитал дуче, вовсе не значит обязательно сразу же начать наступать. Зачем? Кроме отдельных разведывательных вылазок небольших групп, его сухопутные войска вперед на вражескую территорию как-то не торопились. Франция, и так напрягающая все силы севернее от линии Мажино, первой активные действия против объявившегося нового противника начинать тоже не спешила, но полностью эвакуировала гражданское население из самого крупного города вблизи границы, Ментона, и выдвинула войска из всех ближайших городских казарм на оборонительные позиции.
Боевые действия лишь на второй день войны доблестно начали итальянские ВВС. Многочисленные «фиаты», «капрони», «канты» и «савойи-маркетти», под завязку груженые внутри и снаружи бомбами, в сопровождении истребителей и самостоятельно, тучами голодной саранчи налетели на французские аэродромы альпийской зоны, остров Мальту и побережье Туниса. Им ответила авиация французов и расквартированных на французском юге англичан. Союзные бомбовозы выбрали в качестве первостепенных целей не стоящую на границе армию вторжения и аэродромы, а итальянские промышленные центры и морские базы. Досталось заодно и просто гражданскому населению крупных городов.
Вышли в море противоборствующие корабли: крейсера, эсминцы с миноносцами, торпедные катера и подводные лодки (линкоры пока остались на якорных стоянках в портах) и принялись без особо значимых результатов издали обстреливать друг дружку и побережье противника. Кто-то шел на дно, кто-то в док на ремонт, кто-то радовался победе; ярко пылали и жирным черным дымом клубились в синее или затянутое тучами серое небо порты и базы на побережье.
Через неделю такой войны в небе и на море Муссолини, подталкиваемый Берлином, все-таки двинул через границу и свои сухопутные войска. Оглушающим горным эхом разносились вдоль Альпийской линии артиллерийские и минометные дуэли из больших и малых калибров, дымились развороченные и продолжали отвечать огнем устоявшие укрепления; заваливались трупами незваных гостей горные перевалы и лесные тропы; ломались, горели и сминались в жестяные лепешки, свергаясь в пропасть, несерьезные танкетки. Местами французы упорно и долго держались, местами отступали, гибли или сдавались в плен; но в других местах попадали в окружение и поднимали руки уже прорвавшиеся итальянские отряды. Итальянцы все усиливали напор, подтягивая к линии фронта все новые и новые подкрепления. У французов с резервами было на порядок напряженнее – лишних войск в метрополии у них практически уже не осталось – основной фронт все-таки был германский.
Как фюрер не настаивал, категорически отговаривался от немедленной помощи еще один его лучший друг, испанский каудильо Франсиско Франко, очень даже обязанный и Гитлеру, и Муссолини победой в недавно благополучно для него завершившейся гражданской войне. О неоценимой германо-итальянской помощи Франко, конечно же, прекрасно помнил, безграничную благодарность к союзникам испытывал, но вот внутренняя напряженность, еще присутствующая в собственном государстве, по его словам, ну никак не позволяла Испании активно вмешиваться вот прямо сейчас в европейскую бойню… Разве что, немного попозже…
Начался октябрь, война во Франции с переменным успехом тянулась больше четырех месяцев (и это против меньше чем полутора месяцев в прошлой реальности!), уже порядком подуставшие противники продолжали лупить друг друга, как выдыхающиеся боксеры в непонятно каком по счету раунде. И прекратить уже нельзя – и не отдохнешь – и надо как-то победить – и не получается.
Продолжал радоваться событиям в Европе, пуская ароматный дым «Герцеговины Флор» сквозь пышные усы и прищурено улыбаясь, товарищ Сталин. Пока фашисты и буржуазные империалисты взаимно уничтожали свои армии, разрушали друг другу города и заводы, Советский Союз развивался прямо-таки невиданными темпами. Большинство советского народа, почувствовав вкус какой-никакой свободы и увидев впереди ясную цель, не ушло в загул, не стало отыгрываться и мстить оставшемуся в Кремле правителю, а с чистосердечным энтузиазмом, засучив рукава и поплевав в крепкие ладони, добросовестно взялось догонять и перегонять Европу с Америкой в придачу.
Вполне успешно, даже быстрее, чем предполагалось, и в Кремле, и на Лубянке, и Алексеем Максимовым, разрабатывались новые и усовершенствовались старые виды вооружения. Постепенно разрасталась и обучалась Красная Армия. Введенная еще в конце августа прошлого года, перед Миролюбивым походом в Польшу, всеобщая воинская повинность позволила значительно увеличить личный состав соединений и их количество. Для еще не служивших, но по возрасту еще военнообязаных мужчин непризывных возрастов ввели обязательные трехмесячные учебные сборы, на которых они в ускоренном сжатом темпе проходили «курс молодого бойца». Перестали экономить на патронах, снарядах, топливе и моторных ресурсах. Гул пальбы со стрелковых тиров и различных полигонов разносился по окрестностям буквально ежедневно; по дорогам, полям и лесам гудела моторами и лязгала траками на учебных маршах техника. Ощутимо даже для несведущих гражданских лиц наполнилось учебными и боевыми самолетами небо. В разы увеличился набор в специализированные (летные, танковые, артиллерийские и прочие) училища. Как грибы множились и сами училища.
