Отличный Город - [53]

В студенческие годы мне приходилось много ходить по Городу: то на разные чтения, то разнося спешные донесения Министерства Безопасности. Чтобы не толкаться в уличной сутолоке, я пользовался подземными переходами. При закладке Города Белоу предусмотрел сложную сеть подземных ходов и катакомб, которыми пользовался и сам, невидимкой передвигаясь с места на место.

– Неожиданность – мой хлеб, Клэй, – как-то сказал он мне, имея в виду эту самую подземную сеть.

Чиновники имели право пользоваться ею, но редко к нему прибегали, опасаясь лишний раз попасться на глаза Создателю.

«Под землей», – сказал я себе и готов был тут же сорваться с места, но заставил себя задержаться, чтобы; вручить пригласительные карточки другим посетителям кафе. Они благодарили меня жалостными голосами. Я понимал, как перепуганы бедняги, но с самым суровым видом записал их имена.

Возвращаясь в свой кабинет для приема назначенных посетителей, я миновал ярмарку, где накануне видел Каллу. Там снова шел бой, собравший довольно много зрителей. Белоу переходили из рук в руки и болельщики подзадоривали бойцов, призывая засеять ринг болтами и пружинами. Лица бойцов, к счастью, оказались незнакомыми.

Я подошел к солдату, стоявшему поодаль от толпы с огнеметом в руках. Голова одного из механических гладиаторов как раз откатилась под топором второго.

– Куда девают проигравших и поломанных? – поинтересовался я.

– Не ваше дело, – был ответ.

– Вы меня не узнаете? – ласково спросил я его.

– Еще два слова, и тебя родная мать не узнает, – огрызнулся он, поводя огнеметом. – Сгинь! Я протянул ему карточку. Служака в тот же миг осознал свое заблуждение и вытянулся в струнку.

– Ваша честь! – гаркнул он.

– Думаю, мы сможем поговорить на эту тему вечерком у меня в кабинете, – промурлыкал я. – Кстати, никто еще не обращал внимания на форму ваших бровей? – я укоризненно покачал головой.

– Тысяча извинений, ваша честь, – забормотал солдат. – Побежденных отвозят обратно на большой заводской пакгауз. Тех, что окончательно вышли из строя, разбирают, снимают медные и цинковые детали. Тех, что можно починить, ремонтируют и используют в следующих боях.

Я выхватил карточку у него из пальцев.

– Благодарю за справку.

Я уже уходил, когда он выкрикнул мне в спину:

– С возвращением с Доралиса, ваша честь!

Весь вечер я провел в кабинете, принимая посетителей. Все это были простые горожане, и я не заставлял их раздеваться, а просто прохаживался вокруг с кронциркулями и губными зажимами, разве что время от времени изображая, что делаю заметки в блокноте, как тогда, в Анамасобии. Сколько бы физиономических изъянов ни обнаруживалось в их лицах, я восхвалял их достоинства и заводил разговоры. Сперва все держались настороженно, дивясь такому дружелюбию со стороны важного лица. Однако каждому хотелось уверить себя, что я не причиню им вреда, и постепенно языки развязывались. Они выкладывали все: болтали о детях, о работе, делились страхами перед демоном. Я кивал и внимательно слушал, хотя под черепом зудело все сильнее. Наступало время красоты. Последним в мой кабинет вошел молодой садовник, подстригавший кусты тилибара в парке. Его болтовня оказалась интересной. Паренек слышал, что я побывал в провинции, и ему хотелось похвастаться, что и он кое-что знает.

– Меня послали в чащу на границе провинции. Примерно через месяц как вернулась экспедиция Создателя, а вас несправедливо осудили, – рассказывал он.

– Интересно, – заметил я.

– Создателю нужны были образцы растений, трав и деревьев – много-много. Пришлось потрудиться, – продолжал парень.

– И что вы с ними сделали? – поторопил я.

– Тут-то и есть самая странность, – сказал он. – Когда мы доставили образцы в Город, нам велели сгрузить все на западном конце, у очистной и водопроводной станции. Прямо посреди улицы свалили, перегородили проезжую часть Потом меня отпустили и отослали обратно к тилибарам. А назавтра после работы я пошел посмотреть, что с ними сделали, а там ничего нет!

Ему хотелось еще поговорить о своей девушке и Планах на будущее, но меня уже трясло с головы до ног, и нужно было срочно уколоться. Я выпроводил не закрывавшего рта парня, заверив, что его ждет блестящая карьера, и пожелав счастья в семейной жизни, а едва за ним закрылась дверь, бросился за шприцем. Руки тряслись, но годы практики не прошли даром, и через три минуты я уже вводил лиловую жидкость в вену на шее.

Красота словно понимала, что если я сумел отказаться от нее единожды, то смогу сделать это снова, потому обходилась со мной мягче, чем прежде. Галлюцинации продолжались, но их было меньше, а приступы паранойи сменились долгими минутами глубокой задумчивости. Тем вечером мне представлялось, будто я освобождаю Каллу из тюрьмы механического тела и он становится моим помощником. Потом я смотрел в окно, за которым иллюзорный Город таял в струях черного дождя, застилавшего туманное солнце.

Понимая, что все это – видения, я все же продолжал мечтать, теперь уже об Арле. Я освободил ее, и она меня простила и полюбила. Все это казалось так просто и так неизбежно. Я обнял девушку и хотел уже поцеловать, когда стук в дверь заставил меня очнуться. От неожиданности я едва не упал со стула.