Откуда ты, Русь? - [32]

Интересно, что Шахриар призывает арабов вооружаться и не дать руссам выйти из их страны. Это свидетельствует, что руссы были совсем недалеко от Дербента. И о побережье Балтийского моря не может быть и речи. Упоминание о дани, платящейся руссам, устанавливает, что дело идёт не о каких-то скандинавских руссах, а о местных. Представление, что руссы-скандинавы ещё в начале VII века имели собственное государство в районе Чёрного и Каспийского морей, является одним из самых нелепых у современных историков. Как скандинавы могли проникнуть на Чёрное море, когда их первое выступление в Европе отмечено более чем на 100 лет позже?

Типично для метода норманистов отношение их к известию Табари: они совершенно отрицают его достоверность в силу следующего. Оно дано в персидской редакции Бал’ами, относящейся ко 2-й половине X века. У Табари же сказано только, что Шахриар имеет дело с упорным врагом и разными народами, и дальше названы аланы и турки. Такое объяснение чисто формально в отношении Табари. Скептицизм необоснован. Надо смотреть на вещи глубже.

Во-первых, рукопись Табари есть не оригинал, а копия. И мы совершенно не знаем, какой копией пользовался Бал’ами. Возможно, что она просто была полнее, чем та, которой пользовался Дорн. Нельзя рассматривать каждого продолжателя непременно как фальсификатора. Добавление или исправление не является фальсификацией.

Во-вторых, у Табари упоминаются аланы и турки, а у Бал’ами — хазары и руссы. Речь же идёт об одном и том же. Бал’ами фактов не изменил, а названия городов: вместо старых, вышедших из употребления, он вставил те, которые бытовали в его время; но сути это не меняет.

В-третьих, Бал’ами во второй половине X века имел возможность пользоваться и другими источниками. И, беря Табари за основу, дополнить его имеющимися у него данными.

Наконец, если бы даже было доказано, что у Табари решительно ничего нет, что есть у Бал’ами, то это не значит, что он сказал неправду. Нас интересует не то, кто сказал, а верно ли то, что сказано Бал’ами. А мы видим, что он подтверждает то, что известно нам из тифлисской рукописи, что руссы ещё за 18 лет до этого уже нападали на Царьград.

А главное — нужно вникать в смысл: ни хазары, ни турки мореходами не были. Мы знаем это совершенно точно. Мореходами были только руссы, грабившие побережье Чёрного и Каспийского морей, т. е. вредившие и арабам.

Поэтому Шахриар, признавая верховенство арабов и заключая с ними договор, говорит, что вместо уплаты дани арабам он берёт на себя защиту их от нападений руссов. Всё логично и ясно.

11. Нападение русского князя Бравлина на южный берег Крыма (около 775 г.). В «Житии» св. Стефана Сурожского имеются весьма интересные данные о нападении русского князя Бравлина на южный берег Крыма. Время рождения св. Стефана неизвестно. Мы знаем лишь, что он был рукоположен во епископа патриархом Германом (713–730). Если мы даже предположим, что св. Стефан был рукоположен в 730 году (что очень маловероятно) и что в это время ему было минимум 25 лет (что тоже сомнительно), то мученическая смерть его в 767 году (как предполагают) никак не оправдывает его идентификацию со Стефаном, епископом сугдейским, подписавшим в 787 году постановления 7-го вселенского собора, как это некоторые полагают. Совершенно ясно, что если бы даже дата смерти св. Стефана (767 г.) была совершенно неверна, то не мог он к 878 году быть уже по крайней мере 57 лет епископом. Таким образом, Стефана, епископа сугдейского (787 г.), нельзя идентифицировать со св. Стефаном.

В «Житии» говорится: «По смерти святого мало лет мину, прииде рать великая русская из Новагорода, князь Бравлин, силен зело». Он захватил, говорится дальше, всю прибрежную полосу Крыма между Корсунем (Херсонесом) и Керчью и взял приступом Судак (Сурож, или Сугдею древности). Из слов «мало лет мину» ясно, что нападение совершилось ещё в VIII веке, ибо 33 года до конца столетия от смерти святого уж никак нельзя считать за «мало лет». «Мало лет» — это несколько лет. Не более 10, во всяком случае. Поэтому мы можем считать условно, что 775 год — весьма близкая дата к моменту нападения.

Норманистов смущало имя князя: и не славянское, и, очевидно, не германское. Правда, в этом имени усматривали даже связь с битвой при Бравалле. Но натяжка столь очевидна, что о ней просто не стоит говорить. Предвзятость доходила до того, что из-за того, что в одном списке жития вместо «Бравлин» стоит «Бранлив», житие казалось… малодостоверным. Хотя известно, что самые достоверные рукописи пестрят описками и пропусками. Все эти возражения не имеют никакого значения, ибо сказано: «рать русская» — значит, дело, во всяком случае, касалось руссов. А кто был их князем — это уже второстепенная подробность.

Далее. Вызывало сомнение (впрочем, справедливое), что такой длинный поход в Крым мог совершить новгородский князь. Это место объясняется очень просто: речь идёт здесь вовсе не о Новгороде на Волхове (откуда совершить поход — «овчинка выделки не стоит»), а о Неаполисе греков в районе нынешнего Симферополя, который, несомненно, назывался славянами Новгородом. Переводы названий городов у разных народов — обычная вещь. У греков, например, город называется Кефалоница, у славян он — Главиница, у полабских славян — Старгород, у завоевателей-германцев — Мекленбург и т. д. Что такое объяснение верно, косвенно доказывается тем, что по крайней мере четыре лица, совершенно различные по взглядам на историю, пришли к одинаковому заключению: автор этих строк, Вернадский, Карташев и Кур.