Откуда течёт «Неман» - [57]

Работать с каждым годом труднее. Главлит и раньше не обходил нас своим вниманием, а теперь готов задушить в своих дружеских объятиях. Вот уже дней десять с пристрастием «читает» повесть Лидии Вакуловской, которую мы публикуем в 12-м номере за этот год. Боимся, как бы не пришлось делать номер заново, то есть снимать Вакуловскую и ставить что-то другое.

А тут еще юбилей Брежнева... Звоню Макаенку: так и так, мы хотим ограничиться вкладкой с портретом... «Погодите, я посоветуюсь в ЦК». А на другой день: «Говорят, в БЕЛТА есть цветные снимки, давайте дадим на четырех страницах!» Объясняю, что это фантастика — мы к этому не готовы, да и бумаги нет... «Ну, вы подумайте, подумайте...» А тут и думать нечего. Дадим вкладыш с портретом и хватит.

Хлопотал о кооперативной квартире для Аленки. И вот — ответ за подписью начальника отдела ЖСК некоего Дергачева: «Отказать!» Придется писать председателю горисполкома Ковалеву. Макаенок мог бы, конечно, и позвонить, с Ковалевым он на дружеской ноге, вместе коньяк пьют, но... после женитьбы он стал слишком сытым и равнодушным ко всему, что лежит за пределами его личных интересов. Вот так-то!

31 октября 1976 г.

В эти дни отмечается 80-летие со дня рождения Федора Панферова. Вспоминается, как я видел его однажды. 1959 или 1960 год — память уже начинает изменять... Осень. Мы с Филиппом Пестраком и Иваном Кудрявцевым как раз были в Бресте, занимались подпиской на журналы, в том числе и на «Неман»... И вдруг узнаем: «Приезжает на читательскую конференцию в Иваново по роману «Волга — матушка река» сам автор, Федор Панферов.

— Надо, хлопцы, встретить. Пойдем и скажем, что мы от Союза писателей... — предлагает Филипп Семенович.

Приходим на вокзал. Спрашиваем, где гости. На нас смотрят косо, подозрительно, но — показывают: «Вон в той комнате». А в «той комнате», глядим, уже порядочно народу: представители обкома, горкома, райкома... На нас, конечно, ноль внимания. Однако мы стараемся не уронить себя, не ударить в грязь лицом. Первым подходит к Панферову и здоровается с ним Филипп Семенович. Потом Кудрявцев и я... Панферов кивает на соседа слева. Мы здороваемся и с «соседом». Им оказался Ярослав Смеляков. Оба они еле лыко вязали. Вообще-то у нас была тайная мысль: дескать, повезут гостей, а заодно и нас пригласят, как представителей Союза писателей республики. А там, куда пригласят, наверно, можно будет выпить и закусить. Увы, надежды наши не оправдались. Не знаю, как это случилось, только нас — всех троих — оттерли от столичных гостей. Выйдя на привокзальную площадь, мы увидели, как машины трогаются с места, увозя их в неизвестном направлении. Что касается читательской конференции, то она была подготовлена что надо и прошла на уровне. О ней потом в «Лит. газете» появился довольно пространный отчет.

2 ноября 1976 г.

Главлит снял «Повесть о Джоне и Дженни» Лидии Вакуловской. Повесть безобидная, она направлена против показухи и шумихи, но... если мы говорим с трибуны, что у нас все хорошо и лучше не надо, значит, и правда все хорошо и лучше не надо. Подвергать сомнению... Гм-гм... Этого мы никогда не позволяли и не позволим!

Между тем жить становится все труднее. В магазинах хоть шаром покати. Появится какая-нибудь жалкая колбаса, и ту нарасхват. Вдобавок цены взвинтились. Ливерная раньше стоила 50 коп. килограмм. Сейчас (качеством если и

лучше, то очень не намного) стоит 1 руб. 80 коп. Вчера выбросили где-то свинину. Оля, наша шоферша, рассказывала, что началась давка с кулаками и руганью. Яйца тоже стали редкостью. Хлеб и тот серый, рассыпается в руках, — наверное, на помол пустили фуражное зерно.

Акцию Главлита люди восприняли по-разному. Многие искренне огорчились. И не только потому, что придется заново делать два номера — двенадцатый и первый, — повесть Лидии Вакуловской всем нам нравится. Мы ожидали,

что она будет иметь успех. Только наш главный редактор остался равнодушен. Больше того, признавая повесть талантливой, он вместе с тем находит, что автор глумится над людьми. Над советскими людьми.

Я возразил:

— Автор не глумится, а просто с улыбкой и усмешкой показывает людей... Наших, советских людей, вынужденных заниматься очковтирательством.

Но Макаенка это не убедило. Он остался при своем мнении. Вчера мы с Леонидом Шакинко заехали в Главлит, забрали корректуру 12-го номера и отдали дражайшей Марине Константиновне две повести из первого номера — дабы восполнить пробел, образовавшийся в двенадцатом... Работники Главлита веселые, шутят, смеются — ну как будто ничего и не произошло.

Разговор зашел о повести Юрия Трифонова «Дом на набережной», опубликованной в «Дружбе народов» и уже подвергшейся запрещению. Во всяком случае, библиотекарям приказано не выдавать на руки номер журнала с этой

повестью. Я пошутил:

— А как Марина Константиновна, подписавшая к печати «Дом на набережной», еще работает?

Все засмеялись, в том числе и наша Марина Константиновна. Мы с Леонидом Шакинко поздравили главлитовцев с праздником — 59-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции, — и пошли делать свое дело.

3 ноября 1976 г.