Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении - [157]

„…Радикальное средство от скуки — ваш изящный мотор-ландоле. Я люблю ваши смуглые руки на эмалевом белом руле…“

<…> теперь, распростершись, лежала на высоком сыром могильном холме и, задыхаясь от рыданий, с постаревшим, искаженным лицом хватала и запихивала в рот могильную землю, как будто именно это могло воскресить молодого поэта, еще так недавно слышавшего небесные звуки деревянных фаготов, певших ему о жизни грубой, о печалях, о заботах и о вечной любви к прекрасной поэтессе с двумя золотыми обручами на голове.

— Ничего более ужасного, — говорил ключик, — в жизни своей я не видел, чем это распростертое тело молодой женщины, которая ела могильную землю, и она текла из ее накрашенного рта».

Золотой обруч не самое распространенное украшение, и даже если кто-то усомнится, что «молодая жена убитого поэта» именно Шишова, не трудно прочитать строки из ее мемуаров, где описывается тот же головной убор, который она «купила на последние деньги». Да и строки из стихотворения принадлежат 3. Шишовой.

Зинаида Шишова принимала участие в Гражданской войне, служила в продотряде, затем в отряде по борьбе с бандитизмом под началом красного комиссара Акима Брухнова (1887, Одесса — осужден 13.11.1937, погиб в лагере). В 1921 г. вышла за него замуж. В 1922 г. родила дочь Марию (умерла в младенчестве), сына Марата Акимовича Брухнова (1924, Одесса — 2007, Москва).

В 1928 г. окончила курсы по подготовке дошкольных работников, заведовала яслями, детскими садами в 1928–1930 гг., работала статистиком Райадминотдела в болгарском национальном районе (1930 г.), секретарем юрчасти треста «Коопхарч» в Одессе (1930–1934 гг.). После ареста мужа в годы сталинских репрессий одна воспитывала ребенка.

«В 1934 г. я умирала от белокровия <…> Катаеву написали об этом в Москву. Мы не виделись много лет, но в молодости товарищи находили у меня кое-какие способности. Катаев выслал мне деньги на поездку в Москву. Я оставила сына у родственников и поехала. После очень трудной и горькой жизни я впервые попала в человеческие условия. Катаев устроил меня в санаторий, на несколько месяцев снял для меня комнату. От белокровия моего не осталось и следа. Даже беспокойство о сыне не мешало мне быть счастливой. И вдруг в один прекрасный день Катаев потребовал, чтобы я занялась литературой. Был к этому и очень удобный случай, готовился к выходу альманах памяти Багрицкого. Катаев предложил мне написать воспоминания о Багрицком. Я пятнадцать лет ничего не писала и была уверена, что никогда не смогу писать.

— Каждая „дамочка“ имеет право писать воспоминания. Это необязательно должно быть высоким произведением искусства, — убеждал меня Катаев. Я робко протестовала. В глубине души я была убеждена, что опозорюсь».

Для того чтобы заставить Шишову снова начать писать, Катаев избрал достаточно жестокий способ воздействия на старую знакомую. Она жила в Москве и три раза в день ела у него дома. В один из дней, когда Зинаида позвонила ему перед выходом, Катаев заявил:

«— Приходи, но только после того, как напишешь статью о Багрицком.

— Я не могу, — протестовала я, — то есть я могу, но я должна обдумать.

— Ну так обдумай! — был неумолимый ответ.

Я решилась на хитрость. Я знала, что после завтрака Катаев обычно уходит из дому. Я переждала и позвонила Любе, катаевской домработнице.

— Любочка, — говорит Зинаида Константиновна. — Я сейчас приду завтракать, там у вас осталось что-нибудь?

— Зина Константиновна, — ответила Люба смущенно, — для вас все оставлено, но Валентин Петрович сказал, чтобы не давать, пока вы не принесете какую-то рукопись».

Должно быть, под воздействием шока Шишова тут же села и написала заказанную статью. В 1936 г. воспоминания 3. Шишовой об Э. Багрицком были изданы. Далее она публиковалась в журналах «Красная новь», «30 дней» (повести и рассказы для детей, «Кавалер Махаон», «Хутор дружбы», «Мама» и др.). В 1940 г. опубликован первый исторический роман З.К. Шишовой — «Великое плавание» (о путешествии Христофора Колумба). Шишова уже вошла во вкус и начала роман «Город у моря».

В 1940 г. переехала в Ленинград, вступила в Союз писателей. Получила кооперативную квартиру в «писательском доме» (наб. канала Грибоедова, 9).

Написала поэму «Блокада», выступала с чтением стихов на радио в блокадном Ленинграде, а также в Союзе писателей. Тогда же вышла детская книга «Джек-соломинка», приключенческий роман, написанный 3. Шишовой во время блокады. Американский журналист Гаррисон Солсбери, автор книги «900 дней. Блокада Ленинграда», включил в нее стихи Шишовой.

Летом 1942 г. А. Фадеев помог Шишовой эвакуироваться из блокадного Ленинграда в Москву на самолете. В 1943 г. в Москве вышла поэма 3. Шишовой «Блокада». В 1944 г. Зинаида Константиновна подготовила сборник стихов «Стихи о гвардии сержанте» — о советском солдате, проделавшем путь Ленинград — Сталинград — 3-й Белорусский фронт — Берлин. Последний сборник издательство «Советский писатель» отклонило. В 1945–1946 гг. переводила стихи эстонских и литовских поэтов.

Кроме прототипа «молодой вдовы убитого поэта», Зинаида Шишова послужила прототипом Лики, одной из героинь пьесы Нины Воронель «Оглянись в слезах» о подмосковном Доме творчества «Голицыно». Она упоминается в книге Елена Яворской «История Любви и смерти», Елены Куракиной «По следам Юго-Запада», в публикации Вадима Лебедева в газете «Совершенно секретно» (№ 47 (365), 19.11.1999).