Открывающий двери - [51]

Выше только небо с ангелами. Я всегда мечтал сделать ангела, сказал скульптор. Светящегося и прекрасного. Тогда эта мысль не показалась Ромилю интересной, но сейчас он задумался. Я столько раз рисовал своего демона… смогу ли я изобразить ангела, которого никогда не видел? Ангела, про которого рассказал другой человек? Цыган втянул ноздрями дымный городской дух. Почему нет? Только нужно другое место… Место, где есть воздух и свет. Забыв про боль и усталость, он поспешил к краю крыши. Нужно найти место, где он сможет увидеть ангела.

8

Глория прекрасно знала, что Ромиль не ночевал дома. Мобильник отключен, и непонятно, где его черти носят! На вечер следующего дня назначена важная встреча: они должны присутствовать на мероприятии в мэрии, там будет масса консультантов по вопросам искусства, критиков, галерейщиков. Глория скрипнула зубами. Он должен там быть, обязан явиться трезвым и обаятельным, производить впечатление на людей. Да, она уже поняла, что цыган умеет быть обаятельным, может расположить к себе парой фраз, взглядом. Пообщавшись даже единожды, люди не могут забыть его. Взять хоть Ричарда. Из-за работы они с Глорией видятся часто, и каждый раз он, словно против воли, спрашивает: «Как там твой малыш?» И порой Ромиль действительно ведет себя как ребенок: никогда не записывает важные встречи, не считается с мнениями и обязательствами. Вот как сегодня, например. Где его, черт возьми, носит? Присутствие художника необходимо, и она, Глория, провела немалую подготовительную работу, даже просто попасть на это мероприятие было не так-то просто.

Все ее худшие опасения оправдались: Ромиль так и не объявился, и Глория поехала в мэрию одна. Она уже припарковалась, когда тоненько звякнул мобильник, и тягучий голос ее enfant terrible как ни в чем не бывало произнес:

– Привет, Глория! Ты можешь достать мне большой холст?

– Я ничего не буду тебе доставать и вообще разорву контракт! Почему ты выключил телефон?

– Я его просто потерял. Почему ты такая сердитая?

– Сегодня важная встреча в мэрии, я же просила тебя!

– Глория, не злись, – примирительно сказал он. – Я сейчас приеду. Мне нужно десять минут, чтобы принять душ, переодеться и побриться… ну, пятнадцать. Я возьму такси и скажу «мэрия». Шофер поймет?

– Надеюсь, – буркнула она.

– Я приеду и буду… как ты это называешь? Хорошим мальчиком. А потом мы с тобой поужинаем где-нибудь, где хочешь. И ты сделаешь так, чтобы мне привезли большой холст, хорошо?

– Какого размера? – сдаваясь, спросила она.

– От пола до потолка. Нет, выше! Надо еще хотя бы полметра. И ширина два.

– Три с половиной метра высотой? – Недоверчиво переспросила Глория. – Что ты собираешься писать?

Сперва ей показалось, что он хотел ответить, но потом передумал. Сказал, что идет в душ и повесил трубку. Глория, вздохнув, набрала номер мастерской, где всегда заказывала холсты, а потом вдруг задумалась: а как им удастся впихнуть такого размера холст в комнату? Да он даже в дверь не пройдет!

Глория обзвонила знакомых, но никто ничего предложить не мог. И тогда она вспомнила о Ричарде.

– Мне нужно месяца на три снять студию, где живет Эдьяр, – выпалила она, едва услышав в трубке голос партнера.

– А? – Она просто так и видела, как светлые брови Ричарда поползли вверх, и он удивленно сморщил нос, на миг позабыв об опасностях, связанных с излишне эмоциональной мимикой.

– Ромилю потребовался большой холст, а у вас там гостиная высотой в два этажа. Я сейчас должна идти, но прошу тебя: обдумай мое предложение. Я готова заплатить и заплатить хорошо. А может, ты позволишь мне поговорить с Эдьяром?

– Нет, – торопливо сказал Ричард. – Я сам с ним поговорю.

– Мне здесь нравится, – сказал Ромиль, оглядывая студию.

– Правда? – Ричард нервно хмыкнул. – Мне тоже.

Ромиль уставился на него удивленно, озадаченный странным тоном, но он уже думал о картине, и совершенно не желал забивать себе голову мыслями о чувствах и переживаниях чудаковатого партнера Глории. А Глория не подвела: не прошло и двух суток, как он оказался в самом подходящем для задуманного месте.

Суперсовременная квартира Эдьяра занимает два последних этажа, и одна стена целиком стеклянная. Это наполняет пространство светом и воздухом, и даже огромных размеров холст не выглядит здесь таким уж большим. Вдоль второго этажа идет галерея, и там располагаются спальни. Внизу имеется жилая зона, некое подобие кухни и комната с усиленной вентиляцией, зеркалом во всю стену и тренажерами.

– Мне нужна лестница, – сказал Ромиль, которого из всего окружающего великолепия порадовало только окно. – Такая, с перилами, чтобы не надо было держаться.

– Я над этим работаю, – отозвалась Глория.

Она оглядела застеленный специальной пленкой пол, разложенные на простом деревянном столе краски и кисти и прочие чужеродные в этом пафосном месте вещи.

– Идем, Ричард, – она взяла одну сумку, ее партнер – другую, и они отправились в ту квартиру, где когда-то жили вдвоем.

– Не понимаю, почему я не мог остаться там… – ворчал Ричард, – в конце концов спальни на втором этаже. И я не стал бы ему мешать.

– Зато он стал бы мешать тебе, уж поверь, – хмыкнула женщина. – Ромиль и так не подарок. А когда пишет, то похож на полного психа. Бывает, он не моется по нескольку дней. Или стонет, когда начинает болеть рука. Он кричит и ругается на нескольких языках, когда что-то не получается.