Открывая новые страницы... - [67]

Предложение западных стран содержало, безусловно, ряд недостатков. Но разве пристало представителю великой державы с порога, не выслушав мнения других членов мирового сообщества, отвергать предложение партнеров? Да еще в такой форме.

Советский дипломат Я. А. Малик, много лет проработавший с Вышинским, рассказал мне, что как-то после очередной оскорбительной тирады один из иностранных дипломатов, обличенных Вышинским, вызвал его на дуэль. Последний, однако, вызов не принял, выразив свое «презрение» в адрес обиженного.

Склонность к обличительным формулировкам, граничащая с откровенной грубостью, к «страшным словам», на исключительную вредность которых для дипломатии неоднократно указывал В. И. Ленин, были в самой природе Вышинского. В выборе хлестких, но, по существу, бессодержательных ярлыков его фантазия не знала границ. Конечно, такие эпитеты, как «взбесившийся пес», «вонючая падаль», «проклятая гадина», «жалкий подонок» и прочие, которые он щедро расточал на политических процессах в СССР, на международных форумах он все же не решался вводить в оборот. Но вот «рьяный поджигатель войны», «грубый фальсификатор», «распоясавшийся господин», «сумасшедший» или «полусумасшедший», «гнусный клеветник» встречались в его выступлениях сплошь и рядом. Оценки выступлениям представителей государств он выставлял иногда такие: «Я не скажу… о приемах, которые здесь применяли и бразильский делегат, и делегаты всего англо-американского блока, как о жонглерстве. Все, что они здесь проделывали, — это фокусничество, это можно было бы назвать балаганным шпагоглотательством, где не нужно никакого искусства…» В других случаях он заявлял, что глава австралийской делегации привел факты, которые «являются базарными сплетнями и враньем, достойным знаменитого барона Мюнхгаузена», речь канадского делегата «представляла собой каскад ругательств и истерических выкриков», глава бельгийской делегации «нес несусветный вздор».

Вышинский допускал оскорбительные выпады не только против непосредственных участников переговоров, но и в адрес государств, которые они представляли. Одно из них (с ним у нас, кстати, были нормальные дипломатические отношения) он сравнивал с «шакалом, выискивающим добычу». Над некоторыми малыми странами подтрунивал за их немощь. Когда представитель малой страны поддерживал позицию СССР, Вышинский ратовал за уважительное отношение к малым странам, в противном случае старался высмеять их.

Англичанин Шоукросс сказал о стиле Вышинского следующее: «Когда советская делегация протягивает оливковую ветвь мира, то она делает это столь агрессивным способом, что как будто рассчитывает отбить у других желание принять ее». Суть выступлений Вышинского один из дипломатов характеризовал немецкой пословицей: «Ты должен стать моим братом, или я проломлю тебе череп».

Грубые выражения Вышинского вызывали недовольство даже в Кремле. Ему было предложено умерить пыл своих речей.

Стиль и суть политики не могут так расходиться. Неуважительные замечания, высмеивание политических деятелей, их очернительство, если они даже придерживаются антикоммунистических взглядов, несовместимы с намерением установить добрососедские отношения с государствами, которые они представляют. Ругань никогда не содействовала, да и не может содействовать конструктивному сотрудничеству.

Прокурорская риторика Вышинского сопровождалась выражением «гневных протестов», «презрительного игнорирования наглых заявлений», а иной раз и просто хлопаньем дверей. Одна из таких акций имела весьма серьезные последствия. С 13 января 1950 года советская делегация в знак справедливого протеста против того, что место Китая в Совете Безопасности занимали представители гоминьдановского режима, а не КНР, перестала посещать заседания этого важнейшего органа ООН. Этим не преминули воспользоваться политические оппоненты. США и их союзники добились принятия в июне — июле того же года ряда резолюций, в которых содержалось осуждение КНДР за «вооруженное нападение» на Южную Корею, решение о создании «войск ООН» для участия в корейской войне и так далее. Что дала эта советская акция? Она, к сожалению, не привела к восстановлению законных прав КНР в ООН (это произошло спустя 20 с лишним лет), не обеспечила она и нерушимость советско-китайской дружбы. В отсутствие же советского представителя Совет Безопасности принял неприемлемые для СССР и других социалистических стран решения. В условиях возможных дальнейших осложнений наш представитель Я. А. Малик получил указание вернуться в Совет с 1 августа 1950 года. Отдаю себе отчет, что самоустранение от работы Совета Безопасности не могло быть результатом решения Вышинского, оно исходило от Сталина. Но ему, как министру иностранных дел, следовало бы предвидеть такой опасный оборот дела и воспрепятствовать этому.

«Прокурорская дипломатия» Вышинского наряду с другими проявлениями культа личности помогала созданию «образа врага». В конце 40 — начале 50-х годов опросы Гэллапа показали, что большинство американцев были уверены, что вскоре они окажутся в состоянии войны с СССР.