Открывая новые страницы... - [150]

— Многогранно и велико значение того, что сделал Ленин для Коминтерна, как и значение самого опыта Коминтерна в ленинский период. В этой деятельности ярко проявилась смелость ленинского учения, его внутренняя способность к постоянному развитию на основе обобщения международного опыта общественной борьбы. Социалистические идеалы в его учении органично слиты, спаяны с интересами широких масс, со всеми прогрессивными устремлениями народа.

Особое значение имеет ленинская политика единого фронта. Именно в этой политике, в линии на сплочение всех пролетарских организаций, прогрессивных, демократических сил, выработанной Коминтерном в ленинские годы, при непосредственном активном участии Владимира Ильича определено то направление развития рабочего движения, за которым было будущее.

А. Г. Латышев [72] Поименно назвать…

Постоянный президиум I (или Учредительного) конгресса Коммунистического Интернационала. Конгресс, на котором, как напишет В. И. Ленин, было «водружено знамя коммунизма, вокруг которого должны были собираться силы революционного пролетариата», работал в Москве со 2 по 6 марта 1919 года. Как сложилась судьба людей, сидевших в президиуме рядом с Ильичем? В «Реквиеме» Анны Ахматовой есть замечательные строки: «Хотелось бы всех поименно назвать, да отняли список, и негде узнать». Но в истории «пустых страниц» не бывает. Рано или поздно правда пробивает себе дорогу.

«Мы докажем свою правоту»

Известно, что перед началом работы было единогласно всеми 52 делегатами принято предложение народного комиссара иностранных дел Советской республики Г. В. Чичерина избрать в качестве постоянных членов президиума на все дни работы конгресса В. И. Ленина, М. Альберта, Ф. Платтена. а постоянным секретарем — Г. Клингера. На сохранившейся фотографии президиума по левую руку от Владимира Ильича — представитель швейцарских левых социал-демократов Фриц Платтен, по правую — германский коммунист Гуго Эберлейн (Макс Альберт), а следующий за ним — Густав Клингер, коммунист-немец из Поволжья. (Рядом с Фрицем Платтеном — венгерский коммунист Эндрю Руднянский, не входивший в президиум конгресса.) Все трое были физически уничтожены в годы культа Сталина (как и многие другие зарубежные интернационалисты, приехавшие в Советскую Россию, чтобы связать с ней свою судьбу).

О последних минутах жизни Гуго Эберлейна рассказывала в своих воспоминаниях жена Отто Куусинена — одного из основателей Коммунистической партии Финляндии — Айно Куусинен. Она сама была арестована рано утром 1 января 1938 года в московской гостинице «Метрополь» и вернулась в Москву после семнадцати лет тюрем и ссылок.

Среди группы женщин-заключенных Айно Куусинен ожидала погрузки на пришвартованный в архангельском порту пароход для продолжения этапа. Вот что поведала она много лет спустя: «Внезапно услышала я, как в группе мужчин кто-то назвал мое имя. Я поразилась, ибо узнала старого друга моего коминтерновского периода Гуго Эберлейна. Он подошел ко мне, было ясно, что ему трудно ходить и он очень болен. На мой вопрос, приехал ли он из Берлина, он возразил: «Нет, из Парижа» (по указанию Коминтерна Центральный Комитет Коммунистической партии Германии переместился в 1934 г. в Париж). Эберлейн был вызван телеграммой в Москву и сразу же на вокзале был арестован. В минуты встречи успел он сказать мне лишь следующее: «Только не начинайте чрезмерно волноваться обо мне, и прежде всего никогда не плачьте. Если мы отсюда выберемся, мы докажем им свою правоту». Затем конвойный схватил его и повел в расположенное рядом здание. У дверей махнул мне Эберлейн еще раз рукой. Таким образом, я была последняя из его друзей, которая его видела. Заключенные, которые на этапе оказывались тяжело больны, расстреливались внутри этого здания.

Поднявшись на борт корабля, я спросила начальника транспортного конвоя, что произошло с этим немцем. Он ответил мне надменным тоном: «Я не могу быть ответственным за заключенного, который так тяжело болен. Его тело настолько ослабло, что он определенно умер бы в пути. Так было лучше для него самого: ему теперь не приходится переживать тяготы этапа».

Фриц Платтен был арестован в Москве 12 марта 1938 года. После двадцати с половиной месяцев заключения в тюрьме 29 октября 1939 года предстал перед Военным трибуналом Народного комиссариата внутренних дел. Приговор гласил: «4 года лишения свободы за незаконное хранение оружия». Надо сказать, что Ф. Платтен никогда ни от кого не скрывал, что в память о своей революционной деятельности хранил какой-то старый швейцарский револьвер. Тот факт, что этот револьвер якобы был подарен ему В. И. Лениным (о чем, например, писала газета «Московский комсомолец» в июне 1987 г.), требует неоспоримых доказательств. Пока это легенда.

Местом заключения Ф. Платтена были лагеря в Архангельской области. Отсюда в период с 1939 по 1942 год направил он 20 писем своему другу Ольге Владимировне Свенцицкой, в будущем автору монографии «Фриц Платтен — пламенный революционер». Письма эти — свидетельство физического угасания, трагического ухода из жизни.

Отрывок из письма от 1 июня 1940 года: «Во время войны 1914–1918 гг. я находился в центре событий в Швейцарии — работал бок о бок с Лениным, и я глубоко переживаю, что сейчас занимаюсь такими пустяками, как изготовление штукатурных дранок. Известия тревожны, но если война продлится еще 1–2 года, тогда осуществится предвидение Ленина о том, что войны должны привести к революциям. Теперешнее военное положение скоро изменится, в войну включатся новые силы, такие, как Америка, вероятно, и Япония выступит на арену борьбы.