Открывая новые страницы... - [136]

Свою судьбу восемнадцатилетний Федор Раскольников связал с партией большевиков в 1910 году. Но что привело его в ряды революционеров? На этот вопрос в своей автобиографии он ответил так: «Политические переживания во время революции 1905 г. и острое сознание социальной несправедливости стихийно влекли меня к социализму. Эти настроения тем более находили во мне горячий, сочувственный отклик, что материальные условия жизни нашей семьи были довольно тяжелыми». Но это лишь часть ответа на вопрос. Еще подростком он пытался разобраться в причинах социальной несправедливости, которую видел повсюду. Сочувствие к угнетенным и эксплуатируемым поддерживали в нем книги прогрессивных русских писателей, которыми он стал увлекаться в раннем возрасте. Читал Максима Горького, Леонида Андреева, Шеллера-Михайлова. Но на становление его политического сознания больше всего оказали влияние литературные работы Г. В. Плеханова, которые, как он и говорил, сделали его марксистом. В студенческую пору изучал и работы К. Маркса, в первую очередь «Капитал», который проштудировал с величайшей тщательностью.

Его первой партийной работой стало сотрудничество в легальной большевистской газете «Звезда», которая начала издаваться в конце 1910 года. С выходом «Правды» Раскольников был назначен секретарем ее редакции. Но проработать удалось лишь месяц — в ночь на 22 мая 1912 года полиция арестовала молодого правдиста на его квартире. Четыре с половиной месяца Раскольникова продержали в одиночной камере Петербургской пересыльной тюрьмы. Суд приговорил его к трем годам ссылки в Архангельскую губернию. В канун трехсотлетия дома Романовых, в феврале 1913 года, он попал под амнистию и вновь вернулся к работе в «Правде», активно сотрудничал в ней вплоть до разгрома редакции в начале первой мировой войны.

В военные годы Раскольников был зачислен в Отдельные гардемаринские классы, где готовились офицеры для российского императорского флота. Учеба была серьезной — гардемаринов отправляли в многомесячные плавания, приучая к суровой морской службе. Приобретенный в дальних походах опыт очень пригодился впоследствии.

Выпускные экзамены в гардемаринских классах проходили в те дни, когда в Петрограде свершалась Февральская революция. Восставшие разоружили училище, а Раскольников, получивший возможность вырваться в город, разыскал Петербургский комитет РСДРП(б), а затем и редакцию возродившейся «Правды». И вновь на страницах большевистской газеты появились его статьи. А в середине марта он получил ответственное партийное поручение — редактировать начавшую выходить в Кронштадте газету «Голос правды».

Командировка в Кронштадт по-новому повернула судьбу Раскольникова. Здесь впервые проявились его блестящие способности организатора масс, умение убеждать людей, воодушевлять их и вести за собой. Очень скоро он стал товарищем (заместителем) председателя Кронштадтского Совета, одним из руководителей кронштадтской организации большевиков. Здесь раскрылся и его природный организаторский талант — он часто выступал на заседаниях Совета, на многотысячных митингах, проходивших на Якорной площади. Петроградский комитет партии посылал его для выступлений на столичных заводах и фабриках, в солдатских казармах. В июне во главе кронштадтской делегации он совершил агитационную поездку по морским базам Балтийского флота, и везде после его выступлений на митингах и собраниях моряков принимались большевистские резолюции.

В июльской мирной демонстрации Раскольников руководил колонной кронштадтцев, насчитывавшей несколько тысяч человек, а затем с отрядом моряков подготавливал к обороне особняк Кшесинской, который контрреволюционеры всех мастей не без основания называли большевистским штабом. В наступившие дни реакции Временное правительство припомнило Раскольникову все его «грехи» — он был брошен вместе с другими активными работниками партии в петроградскую одиночную тюрьму «Кресты», из которой Федор Федорович был освобожден лишь 13 октября.

И сразу же командировка в Новгород и Лугу для подготовки местных гарнизонов к вооруженному восстанию. В дни Октября он входит в состав Петроградского военно-революционного комитета. С ним — молодым морским офицером — Ленин советовался, каким образом можно использовать корабли Балтийского флота для защиты подступов к революционной столице от наступавших мятежных войск казачьего генерала Краснова. Под Пулковом — первое боевое крещение Раскольникова. здесь он во главе матросского отряда отражает натиск мятежников. После разгрома красновских войск — новое назначение: вести сводный отряд моряков на помощь московским рабочим и солдатам, которые еще сражались с контрреволюционными силами.

По возвращении из Москвы его назначают комиссаром Морского генерального штаба, а затем членом коллегии морского комиссариата. В этой должности встретил он новый, 1918 год, который из всех лет его жизни стал самым бурным и драматичным…

Это был трудный период для молодой Советской республики, ибо силы внутренней и внешней контрреволюции со всей яростью обрушились на завоеванную в Октябре власть рабочих и крестьян. Трудным был он и для Раскольникова. Вскоре после разгона Учредительного собрания его назначили заместителем наркома по морским делам. Со свойственной ему энергией он включился в работу. Участвовал в подготовке декрета об организации нового Рабоче-Крестьянского Красного Флота, который был принят Совнаркомом под председательством Ленина 29 января. Но революционный флот республики вскоре оказался под угрозой захвата германскими войсками. Нужно было срочно уводить боевые корабли из Гельсингфорса и Ревеля в то время, когда Балтийское море еще было покрыто льдом. Балтийцы совершили невозможное, проведя сквозь ледовые поля линкоры, крейсеры, эсминцы и другие корабли. Среди руководителей вошедшего в историю «Ледового похода» был и Раскольников.