Открывая новые страницы... - [102]

В гости к Сокольникову и его жене приходили такие интересные люди, как Бухарин, Енукидзе, Орджоникидзе (с ним Григорий Яковлевич познакомился еще в 1909 году в красноярской пересыльной тюрьме), Тухачевский, Фрунзе («В 1925 году, — отмечала Серебрякова, — Михаил Васильевич часто бывал у нас в доме»), Ф. Ходжаев, поэт Б. Пастернак (приятель Григория Яковлевича еще по 5-й московской классической гимназии), писатели И. Бабель, Б. Пильняк и многие-многие другие. В 1926 году на улице Грановского впервые появился молодой композитор Д. Шостакович. «Шостакович бывал у нас всякий раз, когда приезжал из Ленинграда в Москву, — писала Серебрякова. — … Случалось, Шостакович жил у нас по нескольку дней. Ночевал на диване в столовой или в кабинете мужа».

Сам Григорий Яковлевич неплохо играл на рояле, увлекался классической музыкой, был ценителем живописи и театра, неистовым библиофилом, обладал литературным вкусом. Кстати, Серебрякова не раз признавалась, что стала писательницей во многом благодаря стараниям мужа; он же редактировал ее первые художественные произведения. И все же главной страстью для Сокольникова всегда оставалась работа. Безделье и пустословие претили ему. Он спал не более шести часов в сутки. На его письменном столе постоянно лежали газеты на десятках языков мира, новейшие статистические экономические справочники и научные труды. Он писал и читал на многих европейских языках, в совершенстве владел французским и немецким, хорошо знал английский и итальянский. Остроумный полемист, прекрасный оратор и лектор, в личных отношениях он был внешне ровен, холодновато сдержан, даже суров и замкнут и тем не менее всегда вызывал к себе почтительное уважение. Выдержку, молчаливость и любовь к одиночеству, по словам Галины Иосифовны, Сокольников считал самыми ценными чертами характера для каждого интеллектуала. Это был тип ученого, самоуглубленного, всецело, до самоотречения поглощенного своими многочисленными трудами — политикой, экономикой, финансовой наукой.

Между тем отношения в партийном руководстве все более обострялись. Сокольников примыкает к так называемой новой оппозиции (Зиновьев, Каменев, Крупская, Лашевич и другие). «Осенью 1925 г., — сообщал он в автобиографии, — защищал точку зрения необходимости, наряду с обеспечением возможности быстрого подъема сельского хозяйства как базы мощной промышленности, отчетливой классовой политики в деревне и во внутрипартийных разногласиях 1925-26 гг. поддерживал меньшинство ЦК» Позже Серебрякова, вспоминая слышанное от мужа, писала, что в декабре 1925 года перед открытием XIV съезда ВКП(б) Сталин встретился с ним и просил не поддерживать оппозицию, не говорить в своей речи о необходимости избрания нового Генерального секретаря ЦК. Сокольников не согласился. «Пожалеешь, Григорий», — предупредил его Сталин, однако поздней ночью позвонил ему по вертушке и опять безуспешно просил о том же.

На съезде Сокольников заявил, что в партии отсутствует в достаточной степени согласованное и твердое руководство, проводится линия на «отсечение» Каменева и Зиновьева. Любое расхождение, возникающее в Политбюро по любому политическому вопросу, находит отражение на организационной работе. «Если при тов. Ленине, — говорил он, — у нас было так организовано руководство партией, что дирижером работы было Политбюро Центрального Комитета, то мы имеем все основания вернуться к этому порядку… Ленин не был ни председателем Политбюро, ни генеральным секретарем, и тов. Ленин тем не менее имел у нас в партии решающее политическое слово. И если мы против него спорили, то спорили, трижды подумав. Вот я и говорю: если тов. Сталин хочет завоевать такое доверие, как тов. Ленин, пусть он и завоюет это доверие». Сокольников полагал, что внутри Политбюро должен быть обеспечен свободный обмен мнениями по любым вопросам и исключена возможность образования твердо сплоченных групп. «Это нам нужно всем, это нужно всей партии», — подчеркивал он. Сказанного Григорием Яковлевичем на съезде Сталин не простил ему никогда.

В своих предсъездовских статьях, докладах и выступлениях Сокольников часто повторял, что развитие промышленности наиболее быстрым темпом может быть обеспечено только через поднятие сельского хозяйства. Первая задача действительно планового порядка заключается в том, чтобы превратить СССР в страну хозяйственной устойчивости, навсегда отвести от нее угрозу голода. Более быстрый подъем сельского хозяйства за счет его интенсификации, повышения производительности труда обеспечит создание достаточной сырьевой и продовольственной базы для промышленности. Основную ставку в политике финансирования хозяйственного подъема Сокольников предлагал делать на развитие экспорта излишков сельскохозяйственной продукции. По его убеждению, это позволяло восстановить и увеличить истраченные золотые резервы государства, расширить ввоз из-за границы необходимого промышленного оборудования и недостающего сырья и, значительно ускорив тем самым процесс технического переоборудования промышленности, двинуть вперед «со всей возможной энергией» собственное машиностроение. «И если, — подчеркивал он в своей речи на съезде, — мы не хотим погрязнуть в самодовольстве в нашей деревянной стране, если хотим превратиться в такую страну, которая в своем развитии не будет отставать от капиталистических стран, то нам не избежать ввоза оборудования за счет сельскохозяйственной продукции».