Открыватель талантов - [2]

В голову доктора Льюиса пришла мысль, что компетентный в медицинском отношении и хладнокровный человек вполне мог бы взять на себя роль такого Рока, и доказать его причастность к смерти выбранной им жертвы было бы невозможно. Роберт Льюис загорелся идеей, но так как его гуманная профессия и чрезвычайно мирный склад характера исключали всякую возможность проверки этой блестящей мысли на практике, то он решил хотя _бы написать для себя и друзей рассказ о таком супермене, убийце, не оставляющем следов.

Первый рассказ он написал на одном дыхании за трое суток и прочел в ординаторской коллегам. Успех был абсолютный. Врачи хвалили Льюиса, хлопали по плечу и говорили, что вещь написана не хуже, чем у профессиональных писателей, работающих в этом жанре.

Бедный, бедный! доктор Льюис! Вирус страшной болезни под названием "графомания" проник в его кровь и в одни сутки полностью овладел его мозгом. Каждый врач знает, что корь или свинка переносятся взрослыми гораздо тяжелее, чем детьми. Но лишь немногим известно, что графомания в сорок лет протекает еще тяжелее. Если от свинки все-таки излечивают, то графомания, проявившаяся так поздно, практически неизлечима. В истории мировой литературы известны всего несколько случаев, когда люди, заразившиеся этой болезнью в зрелые годы, впоследствии все же переставали писать. Правда, в одном случае человек вскоре переболел не менее тяжелой формой менингита, поэтому не то что писать, но и говорить связно разучился. А в другом случае немолодого графомана разбил полный паралич, и за последующие десять лет жизни он не написал ни строчки. Но, согласитесь, что оба случая вряд ди могут считаться показателем возможности полного исцеления от этого "тяжелого недуга".

К счастью, доктор Льюис, будучи всего лишь анестезиологом, а не практикующим терапевтом, ничего не знал об этой довольно редкой болезни и вовремя не смог обнаружить у себя ее зловещие симптомы. Когда же его жена, встревоженная необычным поведением мужа, спохватилась, что с ним происходит что-то неладное, было уже поздно. До глубокой ночи, а порой и до утра Роберт Льюис, сидя в своем кабинете за письменным столом, писал детективные истории, одну страшнее другой. Во всех них действовал убийца-интеллектуал Александр Эттингер, высокий, худощавый, мускулистый субъект, с квадратной нижней челюстью, пронзительным взглядом и пышной каштановой шевелюрой.

Стоит ли тратить время на описание внешности самого Роберта Льюиса? Естественно, он был полным антиподом своему литературному герою. Это был маленький лысый человечек с безвольным скошенным подбородком и доверчивым близоруким взглядом за толстыми линзами очков. Описывая похождения своего бесстрашного героя, он и сам становился как-то сильнее и однажды утром за завтраком даже осмелился сказать своей жене, что овсянка пересолена. Правда, он сказал это очень тихо, скорее пискнул, чем проговорил, но и этого было вполне достаточно, что - бы его властная супруга от изумления выронила из рук тарелку. Тарелка была из дорогого сервиза китайского фарфора. Так что это не внесло дополнительного мира в семью, а миссис Льюис окончательно пришла к выводу, что с ее мужем творится что-то неладное.

Сам же доктор ничего не замечал вокруг, только писал и бесконечно переделывал и отшлифовывал свои рассказы, добиваясь недостижимого совершенства. Александр Эттингер уже успел своими коварными методами убить трех человек, когда Роберт Льюис наконец-то решился послать свой самый первый рассказ в ежемесячный журнал "Черная маска", печатавший в каждом номере детективные произведения как начинающих авторов, так и признанных мастеров этого жанра. В числе основных требований, предъявляемых этим журналом к своим публикациям была незаезженность сюжета и оригинальность самого способа, которым совершено приступление, будь то убийство или похищение золотых слитков из Форт-Нокса.

К великому изумлению и удовольствию Роберта Льюиса рассказ, посланный им в "Черную маску", был немедленно принят и напечатан в одном из ближайших номеров. Из редакции пришло письмо, в котором были чек, одобрительная рецензия на рассказ и предложение о дальнейшем сотрудничестве., И хотя сумма на чеке была едва равна трехдневному жалованью доктора в госпитале, а работал он над рассказом, включая правку и перепечатку на машинке, добрых десять дней, он был счастлив. Разве в деньгах дело?! А радость до замирания сердца от того, что видишь свою фамилию в популярном журнале и свой собственный рассказ напечатанным, — разве эта радость не стоит любых денег? Стоит, доктор, конечно же, стоит! Сомневаться в этом может лишь тот несчастный, кто никогда не видел свое имя на обложке только что вышедшего, еще пахнувшего свежей типографской краской, сигнального экземпляра своей новой книги!

Окрыленный первым успехом, доктор Льюис перепечатал набело два других своих рассказа и послал их в "Черную маску". Оба они были немедленно приняты и напечатаны, один — в июньском, другой — в июльском номерах журнала. Весь госпиталь вдруг сразу узнал доктора.Льюиса. Коллеги при встрече теперь первыми здоровались с ним и спрашивали, когда же выйдет продолжение похождений Александра Эттингера? В ответ Роберт лишь загадочно усмехался И говорил, что хорошее литературное произведение, как и хорошее убийство, должно быть тщательно подготовлено, его надо выносить, как ребенка под сердцем, и не допустить преждевременных родов. Некоторые втихомолку потешались над ним, но даже если бы он узнал об этом, то не огорчился бы. Роберт Льюис вступил в ту стадию болезни, когда ничье мнение в мире, кроме своего собственного, не имеет значения. Настоящий графоман в каждом льстеце видит беспристрастного и глубокого знатока литературы, а человека, рискнувшего высказать в адрес его произведения хотя бы несколько критических замечаний, считает недалеким и поверхностным. Особенно это касается поэтов, но и с прозаиками дело обстоит немногим лучше. Не был исключением и Роберт Льюис. Его приятели, знакомые, родственники — все они в его глазах теперь разделились на две неравные группы: "знатоков литературы" и "неумных критиканов». Правда, надо сказать, что критиканов было меньшинство.