Открытый сезон - [12]

Грэг засмеялся добродушно и отпил еще.

Арт появился из другой комнаты. Он уже принял душ и выглядел очень солидно в рубашке и галстуке, фланелевых брюках и твидовой куртке в английском стиле. Он разбирал свою винтовку, проверяя ее.

Грэг осмотрел его с ног до головы и сказал:

— Тебе получше?

Арт заглотил целую пинту, пока они ехали, полпинтовую флягу с утра и еще одну ближе к полудню. Потом он заснул, проснувшись на закате с головной болью.

— Я ожил, — он посмотрел на Кена, потом Грэга. — Черт можно подумать, что вы ребятки какие-нибудь голубые или еще кто. Оставьте же что-нибудь для бабцов.

— Ты кончишь с фонарем под глазом.

Арт засмеялся.

— Слушай, дружище, я голоден. — Терпение, братец, — Грэг пошел одеваться. Кек сказал:

— Веди себя, хорошо, а не то мы посоветуем твоей откусить тебе.

Арт отвечал с невозмутимым лицом.

— Ну что-же, может быть это мне даже понравилось бы.

Кен заулюлюкал, вошел в ванную и открыл душ. Хороший был денек. С самого раннего утра стояла ясная погода и, вообще, все обещало, что она продержится по крайней мере еще с недельку, если не больше. Грэг, растревоженный этой шлюшкой в Денвер Дайнер, проникся настроением рассказывать истории и услаждал слух Арта Кореей, войной, которая Арта миновала. Он рассказывал о девушках, которых они выволакивали из подозрительных поселений и обучали кое-каким штучкам, подготавливая их для изголодавцшхся парней из следующих за ними подразделений, о грязных деревенщинах, которых они загоняли в ямы и забрасывали гранатами. Какими способами они заставляли пленных террористов говорить — можно заставить любого говорить при помощи всего лишь коробки спичек или садового шланга с высоким напором воды и никто бы ничего не узнал. И дела до этого никому не было. Какого черта, ведь все узкоглазые своего рода — недоноски, разве не так? Неважно, что говорят эти добренькие ученые. Все равно, что негры, что китайцы. У них вовсе нет тех чувств, которыми обладает белый человек. И это все знают.

Самое лучшее во всем этом было отсутствие Эллен и детей. Кен подставил лицо под сильную горячую струю и подумал, что он один получает гораздо большее удовольствие — вот уж это чистая правда. Один ты можешь делать все, что захочешь. Ты можешь делать все то, что хотят женщины, чтобы только зацепить тебя, когда ты встречаешь их в первый раз. Не только секс, многие другие вещи. Например, поехать куда пожелаешь, или подружиться с кем захочешь. Они делают все по твоему и внушают тебе, что им это нравится, покат наконец, им не удается подтащить тебя к алтарю и произвести достаточно детей, твоих собственных, чтобы до конца закрепить то, что было сказано у алтаря. А потом все должно быть по-ихнему и никак иначе.

— Но, тем не менее, брак — дело необходимое. Нравится тебе это или нет, но приходится это признать. Общество требует наличия жен, настаивает, чтобы ты жил легально и порядочно всю свою зрелую жизнь с такими женщинами, как его Эллен и грэговская Сью, которая в чем-то была даже покрепче Грэга, или Пэт у Арта, на чьем рту в последнее время появилась горькая складка и которая, как сказала Эллен, переключилась на женщин, потому, что ни Арт, ни другой мужчина не мог дать ей то, чего она желала в жизни. что бы это там ни было. Пэт не познала себя, она родилась неудовлетворенной.

Слава богу, с Эллен не было таких сложностей, подумал он. Но, с другой стороны, из-за этого у нее и разладилось. Возможно, она недостаточно сложна. Она была простой стареющей женщиной, постепенно теряющей свою привлекательность и чтобы компенсировать это притворяющаяся, что знает многое о многом. Что ж, может быть и так, но интеллекта она все же не имела и никогда не будет иметь. Все что она познала в жизни читая, разговаривая или путешествуй, было просто выученное, академическое, как химия в школе и никак не увязывалось с реальностью ее самой и ее собственного существования. Может быть поэтому она, например, не видела, что ей может быть было бы гораздо лучше с кем-нибудь искушенным в житейских делах, с Грэгом, который был конечно хорош и делал большие деньги. Но кроме того, что ты делишь с ним женщин, или охотишься, или хохочешь по поводу его чудовищного секс аппарата, или слушаешь его военные истории и сколько раз он делал зарубки на своем ружье, что еще вы имеете общего? Эллен не мосла этого понять. Для нее Грэг был таким же, как и он. Она не видела разницы между ним и Артом. Не потому, что Арт стал лысеть и брюхо его вываливалось или потому, что он слишком много пил и где-то внутри был как-то повернут. А потому, что Арт никогда не делал, не чувствовал и не думал ничего, что не смог бы подвергнуть спорам и расчленению. Господи, был бы он девушкой, он не вышел бы замуж за Арта даже ради всех рекламных денег в Штатах.

Для Эллен, честно говоря, — все люди были одинаковые. Они были просто инструментами для получения комплиментов. Когда она готовила пищу, а она была отличным поваром, она делала это не для того, чтобы доставить удовольствие друзьям, мужу или детям. Она делала это только для того, чтобы поддержать миф о том, что она лучшая в городе повариха. То же самое относилось и к постели. Она была страстной большую часть времени или притворялась таковой. Но это было не для того, чтобы сделать счастлвым его, Кена, или из-за того, что она получала от этого наслаждение. Все делалось для того, чтобы заработать репутацию у него и, таким образом, в конце концов, у всех, так как любой мужчина, у которого такая горячая жена, рано или поздно похвастается этим.