Открытый счет - [2]
— А как?
— Перегруппируем войска. Возможен вариант поворота танковых армий на север. С тем чтобы взять Берлин в кольцо.
— Теперь послушаем Первый Белорусский. Какая у вас полоса?
— Сто семьдесят километров.
— Я слушаю вас.
— Брать Берлин будем мы. Я к этому готов, — ответил командующий фронтом.
Сталин, обойдя письменный стол, подошёл к карте, занимавшей целую стену его кабинета, и толстым красным карандашом провёл разграничительную линию между двумя фронтами, но до Берлина её не довёл, а остановил черту у города Люббена, примерно километрах в ста шестидесяти от Берлина, южнее Фюрстенберга и устья реки Нейсе…
— Почему, думаете, Верховный остановил разграничительную линию у Люббена, а? — спросил член Военного Совета и тут же сам ответил: — А для того, чтобы дать возможность фронтам проявить инициативу. Дальше, мол, действуйте сами. Кто быстрее сломит сопротивление, тот и первым попадёт в Берлин. Вот так поставлен вопрос!
— Я понимаю, но всё-таки, мне кажется, Берлинскую операцию фронты должны, видимо, решать вместе, как одну общую задачу, — сказал командующий армией.
— Ну, конечно, вы правы. Германию будем сокрушать силами всех трёх фронтов. Предусматривается согласованность, координация и взаимопомощь. Но… пока только до Люббена!
И член Военного Совета рассмеялся негромко, но с удовольствием от какой-то мысли или догадки, пришедшей ему в голову.
— Наш-то, наверно, настроен агрессивно, — шепнул командующий армией, — мы ведь знаем его характер. Соседей оставить за спиной и вырваться вперёд. И правильно!
Но, сказав это, он осёкся и оглянулся на маршала.
Член Военного Совета и Свиридов при этом тоже оглянулись на маршала и промолчали…
— Пойду завяжу разговор с солдатами, не заскучали ли в обороне? — сказал член Военного Совета и вышел из блиндажа.
Когда минут через двадцать Свиридов тоже очутился в траншее, он услышал голоса солдат, смех и густой басок генерала, ведущего беседу. Чувствовалось, что он быстро установил с людьми контакт, душевный и непринуждённый.
«Умеет, массовик!» — одобрительно подумал Свиридов.
— Одер-фронт, товарищи, последняя остановка нацистов, — говорил член Военного Совета, — так они и сами об этом пишут. Как выбьем их с этой остановки, так уж, будьте уверены, фашисты начнут драпать безо всякой остановки. Скоро, скоро развалим окончательно гитлеровскую машину, но войну, — уже немного осталось, — надо нам, товарищи, довоевать хорошо.
— Сделаем, товарищ генерал!
— Кто же сомневается, — сказал член Военного Совета.
— Однако Гитлер, он ещё острые зубы показывает!
— А куда же фашистам податься, зажали со всех концов!
— Сам народ уже размяк, — по всему видать, пардону просит.
— Немец уже не тот, давно уже не тот немец, душа у него с места стронулась. Сами, наверно, чувствуете, товарищи? — сказал генерал.
— Так точно, чувствуем, очень даже хорошо! — ответило сразу несколько громких голосов, и кто-то даже засмеялся, вероятно от удовольствия, что «немец размяк» и «уже не тот».
Свиридов постоял, послушал этот разговор в траншее, приятный уже по одному тому, что солдаты были настроены весело, боевито, как и подобает тем, кому немила оборона, а хочется поскорее прикончить противника, а вместе с ним и всю войну.
Маршал к тому времени закончил рекогносцировку и позвал всех в блиндаж. Здесь командующий совершенно неожиданно объявил, что дивизии предстоит перегруппироваться южнее, с правого крыла фронта в его центр. А на этот участок придут части другого фронта. Рокировка должна происходить незаметно, только ночными переходами.
Свиридов кратко ответил: «Слушаюсь!»
Приказ этот означал, по-видимому, передвижение по направлению главного удара и ближе к Берлину. Поэтому Свиридов тут же посчитал нужным заявить командованию фронта, что все они — и солдаты, и офицеры, и сам он — готовы к боям и будут счастливы, если им выпадет такая честь — штурмовать Берлин.
— Сам Берлин пока не обещаю, но, возможно, пройдёте севернее, — сказал командующий. И добавил: — Скоро получите приказ на перемещение дивизии. Сейчас и в дальнейшем — сохранять тайну, по получении директивы всем исполнителям ставить задачи только в пределах выполняемых ими обязанностей. Письменных распоряжений не давать.
Свиридов выслушал наставления маршала, не удивляясь строгому тону. Таины просачивались через любые препоны, и это диктовало тройную осторожность и бдительность в канун наступления.
— Всё ясно, товарищ командующий!
Именно в это мгновение, уже не только разумом, но и тихо занывшим сердцем, Свиридов понял, что через два-три дня дивизия покинет этот участок фронта, к которому он привык, на изучение которого его люди потратили так много сил.
Никогда и нигде не следует устраиваться слишком фундаментально. На войне — особенно. Свиридов хорошо знал это. И всё же — человек привязывается к любому месту, где долго живёт. Таков человек! Фронтовой участок можно полюбить. Насиженное место, пусть даже на переднем крае, покидаешь с сожалением. Придёшь в новый район и там начинай всё сначала: и строй оборону, и веди разведку.
Свиридов выждал паузу, вздохнул и спросил у маршала:
— Мы запланировали выход разведпартии в ближайшие немецкие тылы. Может быть, отменить?..
![Тонкий профиль](/storage/book-covers/4d/4dfa78818aaae389aa56680c0bd2f7909494d48b.jpg)
«Тонкий профиль» — повесть, родившаяся в результате многолетних наблюдений писателя за жизнью большого уральского завода. Герои книги — люди труда, славные представители наших трубопрокатчиков. Повесть остросюжетна. За конфликтом производственным стоит конфликт нравственный. Что правильнее — внести лишь небольшие изменения в технологию и за счет них добиться временных успехов или, преодолев трудности, реконструировать цехи и надолго выйти на рубеж передовых? Этот вопрос оказывается краеугольным для определения позиций героев повести.
![Берлинская тетрадь](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Путь наверх](/storage/book-covers/9e/9e00d5445f66a539c782a4a337e73d04cbd48fdd.jpg)
Анатолий Медников известен читателям, как автор книг: «Берлинская тетрадь», «Крылья», «Семнадцать дней», «Случилось в Сосновске», «Дорога сильных», «Второе чудо», «В последний час», «Открытый счет» и других. Главными темами писателя всегда были — героика Отечественной войны и героика труда. Рабочему человеку и рабочей жизни, интересной, богатой, динамичной и разнообразной, посвящена и новая книга «Путь наверх». По времени события охватывают и сороковые, и пятидесятые, и шестидесятые годы.
![Письмена на орихалковом столбе](/storage/book-covers/5b/5b1c103cee38780f3e91075f080cc6029d55ccdd.jpg)
Вторая книга несомненно талантливого московского прозаика Ивана Зорина. Первая книга («Игра со сном») вышла в середине этого года в издательстве «Интербук». Из нее в настоящую книгу автор счел целесообразным включить только три небольших рассказа. Впрочем, определение «рассказ» (как и определение «эссе») не совсем подходит к тем вещам, которые вошли в эту книгу. Точнее будет поместить их в пространство, пограничное между двумя упомянутыми жанрами.Рисунки на обложке, шмуцтитулах и перед каждым рассказом (или эссе) выполнены самим автором.
![Прекрасны лица спящих](/storage/book-covers/62/6260c79de095d55673f93cbfd06613c232d9fbfe.jpg)
Владимир Курносенко - прежде челябинский, а ныне псковский житель. Его роман «Евпатий» номинирован на премию «Русский Букер» (1997), а повесть «Прекрасны лица спящих» вошла в шорт-лист премии имени Ивана Петровича Белкина (2004). «Сперва как врач-хирург, затем - как литератор, он понял очень простую, но многим и многим людям недоступную истину: прежде чем сделать операцию больному, надо самому почувствовать боль человеческую. А задача врача и вместе с нимлитератора - помочь убавить боль и уменьшить страдания человека» (Виктор Астафьев)
![Свете тихий](/storage/book-covers/5b/5bfb7b074ad8d985dd989c8b09b6e2cdadee10a7.jpg)
В книгу «Жена монаха» вошли повести и рассказы писателя, созданные в недавнее время. В повести «Свете тихий», «рисуя четыре судьбы, четыре характера, четыре опыта приобщения к вере, Курносенко смог рассказать о том, что такое глубинная Россия. С ее тоскливым прошлым, с ее "перестроечными " надеждами (и тогда же набирающим силу "новым " хамством), с ее туманным будущим. Никакой слащавости и наставительности нет и в помине. Растерянность, боль, надежда, дураковатый (но такой понятный) интеллигентско-неофитский энтузиазм, обездоленность деревенских старух, в воздухе развеянное безволие.
![Ого, индиго!](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Ты точно знаешь, что не напрасно пришла в этот мир, а твои желания материализуются.Дина - совершенно неприспособленный к жизни человек. Да и человек ли? Хрупкая гусеничка индиго, забывшая, что родилась человеком. Она не может существовать рядом с ложью, а потому не прощает мужу предательства и уходит от него в полную опасности самостоятельную жизнь. А там, за границей благополучия, ее поджидает жестокий враг детей индиго - старичок с глазами цвета льда, приспособивший планету только для себя. Ему не нужны те, кто хочет вернуть на Землю любовь, искренность и доброту.
![Менделеев-рок](/storage/book-covers/b9/b9fc548c40987b4162f90f1b01e89a8464b84aea.jpg)
Город Нефтехимик, в котором происходит действие повести молодого автора Андрея Кузечкина, – собирательный образ всех российских провинциальных городков. После череды трагических событий главный герой – солист рок-группы Роман Менделеев проявляет гражданскую позицию и получает возможность сохранить себя для лучшей жизни.Книга входит в молодежную серию номинантов литературной премии «Дебют».
![Русачки](/storage/book-covers/94/943fd87d7bef7b3929aa0609b5579a28b38143d6.jpg)
Французский юноша — и русская девушка…Своеобразная «баллада о любви», осененная тьмой и болью Второй мировой…Два менталитета. Две судьбы.Две жизни, на короткий, слепящий миг слившиеся в одну.Об этом не хочется помнить.ЭТО невозможно забыть!..