Открытые глаза - [10]
— Ох, какая скучища!
— Что? — не понял Гринчик.
— Жить у кого-то за пазухой.
Они целовались и были очень счастливы.
— Скажи, — спрашивала Дина, — любишь меня?
Он долго смотрел в ее глаза, большие, сияющие, нежные, и снова целовал.
— Любишь меня? — спрашивала она.
— В Сибири такого слова нет. Ты хорошая.
И снова целовались…
Гринчик уезжал на месяц в командировку на серийный завод. Было напряженное время — май 1941 года. Говорили, скоро война. Дина извелась за этот месяц. То ей мерещились опасности, которые подстерегают его — он ведь поехал на испытания. То представлялись красавицы, которые отнимут у нее Гринчика. Капа, как и положено подруге, подливала масла в огонь. «Я тебе говорила? Я тебя предупреждала, Динка. Ты смотри: год знаком с тобой, четвертый месяц ухаживает, а намекал хоть раз о женитьбе?» И в самом деле, не говорил. Проверял ее, что ли? Присматривался? А может, права Капитолина: просто время с ней проводил от скуки…
Гринчик приехал, посмотрел на нее, и она сразу поняла: нет, не разлюбил.
— Завтра ты свободна, Дина?
– Свободна, Алеша.
— Здорово! А послезавтра воскресенье. Поехали сейчас в Бородино, а? На двое суток.
Она вдруг испугалась.
— Как это? С ночевкой?
— Конечно, с ночевкой.
— Нет, Гринчик, что вы! Ни за что не поеду.
Он помрачнел.
— Выходит, я бандит в ваших глазах? И доверия мне нет… Ничего вы не поняли во мне, девушка!
Повернулся и пошел. Большими шагами, прямиком через поле. Ей показалось, что навек теряет его.
— Алеша, я поеду… Поедемте.
Но он ушел, не обернулся. Потом она видела: промчался на своем мотоцикле. Один — все равно поехал.
А через неделю сам подошел.
— Дина, ты не обижайся на меня. Пожалуйста. Ну, может, я виноват…
— Не надо, Гринчик. Я очень верю нам. И давайте поедем в Бородино.
Он долго смотрел в ее глаза.
— Сейчас, ладно?
– Да.
— Паспорт не забудьте взять,— зачем-то напомнил он.
И, не останавливаясь на Бородинском поле у своих любимых памятников, прикатил прямо в поселковый Совет. Дина была в брюках, сапогах, запыленной косынке. Маленькая, растерянная, боящаяся верить своему счастью, вошла с Гринчиком в бревенчатый домик. И все было как во сне. А когда получила обратно свой паспорт и увидела фамилию «Попова», удивилась, почему не «Гринчик»? Спросила:
— Скажите, пожалуйста, вы нас в самом деле расписали? По правде?
— По правде, — сказала пожилая регистраторша. — Поздравляю вас, товарищи…
— А почему фамилия Попова?
— Паспорт вам переменят по месту жительства. Поздравляю вас, товарищи, с законным браком!
Дина расплакалась. Потом новобрачные носились на мотоцикле по Бородинскому полю. И Дина опять летела с Гринчиком — впереди он, она за ним, — и теперь это было навсегда. Она слушала, что он говорит, и ничего не понимала. Мысли спутались. То она думала, что завтра с утра у нее дежурство на аэродроме, не опоздать бы. То представляла себе, как вывесят приказ на доске: «С сего дня именовать медицинскую сестру Попову Дину Семеновну Диной Семеновной Гринчик». И все девчата прочитают, и Капа, и Полинка из метео. А потом Дина забывала все на свете и только держалась за пояс Гринчика и думала, какая она счастливая и как он, такой человек, выбрал ее. Девчонку… Конечно, она опоздала на работу, и наутро был вывешен совсем другой приказ: «Медсестре Поповой Д. С. объявляется строгий выговор с занесением…» Все равно Дина была счастлива. Она переехала на квартиру мужа. У Гринчика было две комнаты в дачке близ аэродрома. В шкафу стоял голубой фарфор неслыханной красоты. Гринчик сказал, что то сервиз екатерининских времен. В его кабинете на письменном столе стояли на подставке маленький серебристый самолетик и тяжелый чугунный конь, о котором Гринчик сказал: «Люблю. Сильная лошадь!» Над столом висели полки с книгами, книг было очень много. Дина достала одну из них, тяжелый томище. Прочитала на обложке: «Основы проектирования самолетов». Вздохнула, осторожно поставила на место.
Они сидели вдвоем за столом, муж и жена. Пили чай из голубого фарфора. Гринчик философствовал. Разговор этот запомнился ей на всю жизнь, слово в слово.
— Дина, ты только не обижайся. Садись, послушай. Вот ты берешь кастрюлю. Так ее начисть, чтобы из сотен выбрали. Или совсем не чисть. Надо жить или очень хорошо, или очень плохо. Не живи средне, Дина!.. Я в Москве все вокзалы знаю. Знаешь, как я сюда приехал? Слушай. Ты не сердишься? Из дому я удрал. Ребята собрали двенадцать кусков сахару, две буханки хлеба и пятьдесят рублей деньгами. Приехал, у меня сатиновая косоворотка, репсовые штаны. И пошел поступать в МАИ. Решил обязательно в МАИ, потому что, где трудно, там интересно. Ты понимаешь меня? Пока экзамены сдавал, ночевал на вокзалах, на всех по очереди, на одном нельзя: заметят, подумают — вор. Учился и все пять лет работал. Тоже на вокзалах: грузчиком, носильщиком. Ящики грузили, оборудование. Когда везло, арбузы выгружали. И из первых заработков сестре часы послал, отцу — денег сто пятьдесят рублей. Хотелось мне перед ними в блестящем виде появиться… Дина, у меня трудная была жизнь. И не к тому я стремился, чтобы серо жить. Ты понимаешь?.. Вот я попал сюда, достиг своего. Ты думаешь, тут машины испытывают? Все так думают. А тут не одни машины — людей испытывают: чего кто стоит. Так ты запомни: тебе за мужа краснеть не придется. Последним Гринчик не был и не будет. Понимаешь меня? Всегда, во всем, во всякой мелочи делай то, что совсем невозможно, иначе ведь неинтересно. Не живи средне, Дина!
Здесь собраны статьи, которые печатались в «Известиях» на протяжении десяти лет — с 1960 по 1970 год. «Газета» сохранена в книге. Статьи писались на злобу дня. Автор ставил перед собой практические задачи. Он не придумывал сюжеты, не сочинял людские судьбы. Все, о чем прочитаете вы, было в действительности, имело, как говорится, место.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.