Открытое море - [9]

- Разумеется, хорошо, что война закончилась, - вздохнула Юдит, - но я не могу радоваться.

Они сидели рядом на кровати в комнатке, которую снимала Юдит. Больше сидеть было не на чем, из всей мебели - конторка, шкаф и тумбочка у кровати. Юдит переехала из еврейского детского дома в комнату, которую снимала у вдовы на улице Экланд. Когда они молчали, за дверью слышалось шарканье госпожи Удельберг. Но в комнату Юдит был отдельный вход, поэтому Штеффи никогда не встречалась с пожилой хозяйкой.

- Она немного странная, - говорила Юдит. - Все ходит, ходит по квартире и вытирает с вещей пыль. Но плата невысокая, тетушка глуховата, поэтому никогда не жалуется на шум или на то, что я прихожу поздно. Если я хочу, могу готовить на кухне, хотя обычно ем на работе.

Юдит работала на шоколадной фабрике. Она экономила и откладывала деньги на поездку в Палестину, ждала, когда дадут разрешение на въезд. Кого туда впускать - решают англичане. Юдит рассказывала что-то про квоты и сертификаты. Ожидание затягивалось, но так как братья Юдит жили там еще с довоенных времен, она надеялась, что все в конце концов уладится.

- В любом случае, пока я не могу уехать, - говорила она. - Сначала узнаю, что с мамой, папой и Эдит. Живы ли они.

Эдит - старшая сестра Юдит. Ей было шестнадцать, когда Юдит эвакуировали в Швецию. Брали только детей, а Эдит была уже слишком взрослой.

- Можно провести расследование через еврейскую общину, - размышляла Юдит. - Как ты думаешь? Или через Красный Крест.

Но Штеффи ничего не знала об этом.

- Заполняешь анкету на того, кого ищешь, и посылаешь местным властям в разные города и в лагеря перемещенных лиц в Германии. Завтра я схожу в контору. Может, пойдешь со мной? Ты могла бы узнать о своем отце.

В душе у Штеффи проснулась надежда. Оказывается, все так просто, так хорошо организовано! Заполняешь анкету и получаешь ответ.

- С удовольствием.

В комнатке было душно. Юдит открыла окно и села с сигаретой на подоконник. Голубые кольца дыма исчезали в темноте.

Штеффи часто заходила к Юдит. У обеих не было денег на кондитерскую или кино, поэтому они встречались здесь, в комнате Юдит. Кроме Май, Юдит была единственной подругой Штеффи. В гимназии у нее было много знакомых, с которыми можно поболтать на перемене или выучить уроки после обеда, но ни одной по-настоящему близкой души. У Веры редко выдавалась свободная минутка. Ее малышу едва исполнилось полтора года, а Вера уже снова ждала ребенка.

Штеффи с трудом представляла себе, чем Вера занимается целый день, пока Рикард работает. Вряд ли с одним ребенком столько мороки. Да и уборка однокомнатной квартиры дело нехитрое. Но каждый раз при встрече Вера жаловалась, как много у нее дел, говорила, что не высыпается по ночам, а днем едва успевает присесть и выпить чашечку кофе.

В уголках Вериных губ появились недовольные морщинки, рыжие волосы потеряли блеск. Лишь играя с маленьким Гленом, она становилась прежней выдумщицей и хохотушкой.

Юдит затушила сигарету и спрыгнула с подоконника на пол.

- Я могу устроить тебя на фабрику, - сказала она. - Им понадобятся новые люди уже в июне. Ты ведь хотела поскорее начать работать?

Штеффи кивнула. Чем раньше она начнет зарабатывать, тем скорее сможет оплатить учебу в университете.

- Я надеюсь устроиться в лабораторию, - сказала она. - У Хедвиг Бьёрк есть знакомые. В Сальгренской больнице.

- Там хорошо платят? - спросила Юдит.

Вряд ли. Ей будут платить скромный оклад лаборанта, во всяком случае, поначалу. Возможно, на фабрике она зарабатывала бы больше. Но в лаборатории она приобретет знания, которые пригодятся, когда ее примут на медицинский. Или - Штеффи не хотела об этом думать - если у нее никогда не будет возможности учиться дальше, эта профессия подойдет ей больше, чем работа на фабрике.

Юдит бросила на нее взгляд, и Штеффи догадалась, о чем она думает: «Штеффи слишком утонченная натура, и работа на фабрике не для нее. Она - дочь врача из престижного района».

От широкой усаженной деревьями улицы в Вене, где жила Штеффи, было рукой подать до узкого переулка, где в обшарпанном старом доме ютилась семья ее подруги. Они приехали из одного города, но из разных миров.

На следующий день они вместе отправились в контору еврейской общины. Дружелюбного вида дама напечатала под копирку несколько экземпляров анкеты. Фамилия - Штайнер. Имя - Антон. Место и дата рождения. Национальная принадлежность и адрес до войны.

- Когда вы последний раз получали от него известия?

- В июле сорок третьего. Когда в Терезиенштадте умерла мама.

Дама на секунду оторвала взгляд от пишущей машинки. Слегка кивнула, словно выказывая участие, затем, стуча клавишами, напечатала в анкете несколько слов.

- А потом его депортировали?

- Да.

- Вы знаете куда?

- Нет. Было написано только abgereist.

Дама вздохнула и еще что-то напечатала. Затем Штеффи внесла данные о себе: имя, адрес, степень родства.

- Не возлагайте больших надежд, предупредила дама. И прежде всего, наберитесь терпения. Может пройти много времени, прежде чем вы получите ответ. Вы же знаете, в Европе тысячи бездомных людей находятся в разных лагерях перемещенных лиц. Да и с почтой трудности. Ни одна служба толком не работает. Но как только мы что-нибудь узнаем, сразу вас известим.